— Все дело в металлических кольцах! Молния ударила в кольца!
— Я видела, — сказала Марина, тяжело дыша. — Какое счастье, что Гот забрал мое кольцо.
Он озабоченно посмотрел на ее израненное предплечье.
— Все в порядке, оно не сломано, — успокоила его Марина.
Вместе они медленно скользили сквозь облака вниз. Они свободны!
На земле Шейд собрал сухие листья, чтобы приложить их к Марининой ране.
— Я думаю, кровотечение остановилось, — сказал он через несколько минут. — Можно поискать ягоды, которые использовал Зефир.
— А ты как? — спросила Марина, разглядывая его крыло.
— Нормально, я вполне могу лететь.
— Я тоже могу, — решительно сказала Марина, стряхивая листья. — Давай закончим то, что начали.
Тело Гота лежало поперек ветки. От паленой шерсти поднимался дымок.
Совсем близко пролетела любопытная сорока, не обращая внимания на ужасный запах. Птица недоумевала — что же это за существо, крылья и тело которого так опалены? Однако, что бы это ни было, оно явно мертво. Интересно, как оно погибло? Может быть, оно попало на один из Человеческих проводов, протянутых над полями?
Внимание сороки привлек блеск металла на теле существа. Какие-то тонкие кольца. И как их много! Ей ужасно захотелось получить эти блестящие штуки. Вот если бы удалось сорвать хотя бы одну…
Сорока уцепилась клювом за самое яркое кольцо и попыталась сорвать его. Кольцо сидело крепко. Завороженная его блеском, она клюнула еще раз и потащила сильнее.
Глаза и челюсти Гота открылись одновременно. Последнее, что видела в своей жизни сорока, это надвигающийся на нее двойной ряд острых зубов.
Поев, Гот почувствовал, что силы понемногу возвращаются к нему. Каждое движение отдавалось болью, но все-таки он был жив.
Интересно, может ли он лететь? Медленно Гот расправил крылья. В некоторых местах они были повреждены, однако еще способны поднять его в возд)^.
Гот отдыхал, ел, снова отдыхал. Около полуночи он решил, что дольше ждать нельзя. Нужно попробовать, сможет ли он лететь.
Рыча от боли. Гот расправил крылья, напряг израненные мускулы и взлетел. Он то падал, то снова поднимался, пока наконец не смог взмыть вверх.
Он вернется домой. Он будет молиться Зотцу. Он снова станет сильным. И однажды он вернется в эти северные пустыни и отомстит Шейду и всей его колонии — и да поможет ему Зотц.
Гибернакулум
Река стремительно неслась, кипела и бурлила, перепрыгивая через валуны.
Шейд и Марина следовали вдоль нее уже около часа. Шейд надеялся, что рано или поздно он поймет, как найти Гибернакулум. Наступили сумерки. Вдалеке слышался низкий гул, напомнивший Шейду шум океанских волн. Громче и громче, вода бежала все быстрее, пока…
Внезапно река кончилась.
Шейд задохнулся от удивления, увидев, что вода падала вертикальной стеной, обрушиваясь вниз на сотни футов, чтобы разбиться о берег озера. Он не верил своим глазам.
— Водопад, — сказала Марина. — Однажды я видела. Что будем делать?
И тут Шейд все понял.
Это была последняя мамина метка: широкий поток воды, зажатый между скалистыми берегами, летящие вверх брызги, низкий и ревущий гул.
— Мы добрались! — закричал он в восторге. — Это он!
— Он?
— Гибернакулум.
— Где?
— Давай за мной!
Шейд начал медленно и осторожно опускаться вдоль водопада.
— Ты в своем уме, Шейд?
— Полетели!
Марина неохотно последовала за ним.
Капельки воды уже попадали Шейду на крылья. Он подлетел совсем близко и увидел, что водопад вовсе не был сплошной стеной. Вода падала по-разному — тонким слоем здесь, небольшими водоворотами там, легкими, почти невидимыми струйками, плотными потоками.
— Шейд? Что ты делаешь?
И тут он обнаружил то, что искал. Как дупло в Древесном Приюте: маленькая круглая дырочка в завесе воды. Шейд на всякий случай проверил ее локатором.
— Делай, как я! — крикнул он Марине.
Он прижал крылья к телу и рванулся в отверстие. Он знал, что увидит по другую сторону водяной стены.
Шейд очутился в обширной пещере. Сотни сереброкрылов кружились в воздухе, еще сотни висели на стенах и гигантских сталактитах, свисающих с потолка.
Колония стала вдвое больше, увеличившись за счет самцов, которые присоединились к самкам Каменной
Крепости. Шейд чувствовал тепло, исходящее от тел множества летучих мышей.
— Эй! — крикнул он ликующе. — Привет!
Он летел рядом с Мариной, оглядывая это скопище летучих мышей, стараясь найти мать, Фриду, хоть кого-нибудь знакомого. Незнакомые мыши смотрели на него с удивлением. Вокруг звучали вопросы: откуда вы? вы летели днем? вы с ума сошли! наверное, это детеныш, который отбился во время бури? не может быть!
— Да, да! — закричал Шейд. — Это я! Шейд! Я нашел вас!
— Шейд? — послышался сквозь шум мамин голос. — Шейд!
Его сердце подпрыгнуло, когда он нашел ее локатором.
— Пойдем, — позвал он Марину. — Пойдем к моей матери.
И полетел к Ариэли. Они кружились друг вокруг друга в изумлении и ликовании, пока наконец не опустились на каменный уступ. Шейд уткнулся носом в ее теплую, ароматную шерсть. Она обняла его крыльями.
— Мы думали, ты погиб!
— Нет, — счастливо ответил он. — Я жив. Мама, это Марина. Я встретил ее во время бури. Без нее я бы наверняка погиб.
Марина села немного поодаль и явно чувствовала себя неловко. Ариэль протянула к ней крыло.
— Иди поближе, — сказала она нежно. — Спасибо. — Она благодарно потерла златокрыла носом.
— Ну, мы сделали это вместе, — смущенно пробормотала Марина. — Помогали друг другу.
Ариэль, качая головой, повернулась к Шейду:
— Расскажи мне, как… — Она умолкла, увидев проколы на его крыльях. — Ты ранен?
— Ничего страшного, правда.
— И ты тоже, — сказала Ариэль, разглядывая окровавленное предплечье Марины. — Нужно позаботиться…
— Сейчас это неважно, — нетерпеливо перебил ее Шейд. Его буквально распирало от желания выложить главное: — Мама, Кассел жив!
Прищурившись, она посмотрела на него недоверчиво:
— Но… откуда ты знаешь?
— Нам сказал Зефир. Ну, ты знаешь, мышь-альбинос. Сторож Шпиля в городе. Он умеет видеть прошлое и будущее и… — Шейд глубоко вздохнул, стараясь справиться с волнением.
— Начни с самого начала.
Это была Фрида, которая тем временем опустилась рядом с ними.
— С возвращением, Шейд.
— Я сумел долететь сам! — радостно выпалил он.
— Я вижу, — старая летучая мышь ласково улыбнулась, и вокруг ее глаз собрались морщинки. Она вытянула крыло и погладила Шейда по голове. — И я уверена, тебе есть что поведать нам.
Шейду было очень трудно рассказывать все по порядку.
Он старался сдерживаться и не забегать вперед; ему хотелось ничего не упустить. Раны Шейда и Марины были смазаны унимающим боль ягодным соком. И теперь они рассказывали вместе, перебивая друг друга, добавляя детали, которые упустил другой.
Вся колония завороженно слушала. Даже когда наступили сумерки и пора было вылетать на охоту, готовясь к большой спячке, сереброкрылы предпочли остаться и слушать рассказ молодого серебро-крыла и его подруги.
Шейд заметил Аврору, Лукрецию и Батшебу, сидевших наверху, а рядом с ними, с другой стороны, — четырех старейшин-самцов, чьих имен он не знал. Они были весьма почтенного возраста, их шерсть пестрела серебряным, серым и белым, и они внимательно смотрели на него сверху. Шейд вдруг вспомнил, как он, взволнованный и испуганный, впервые поднялся на верхние уровни Древесного Приюта, но сейчас он был слишком поглощен своим рассказом, чтобы нервничать.
Наконец Шейд и Марина закончили рассказ. Шейд не имел представления, сколько времени они говорили, но чувствовал, что устал, во рту пересохло. Меркурий, посланец старейшин, дал ему лист, смоченный водой из водопада, и Шейд с благодарностью напился.