Как-то утром в середине лета он шел мимо усадьбы соседа, чей рахитичный ребенок играл на пригорке возле дома. В игрушки мальчик получил от бабушки сухое гусиное горло с горошинами внутри да камешек, отливавший белым металлическим блеском. Этот камень привлек внимание музейщика, и он спросил у бабки, откуда обломок взялся.
Та ответила, что давным-давно кто-то из местных подобрал его, когда взрывали скалы, водосток прокладывали.
— Здесь, на острове?
— Да, здесь, на острове.
Камень оказался белым свинцовым блеском, а стало быть, содержал серебро. На острове-то, похоже, есть свинец и серебро.
Дома музейщик открыл справочник по минералогии, а когда отыскал статью «Серебро», сразу же увидел: атомный вес 107.
Вот, значит, какая островная тайна была записана на скале иероглифами лишайника. Вот в чем заключалась тайна Серебряного озера: нет там никаких утопленных сокровищ, но в старину, вероятно, из шахты, которая теперь на дне, добывали белое сокровище, каковое ныне словно бы стерегут завистливые силы.
Когда музейщик ближе познакомился с геологией острова, выяснилось, что принадлежит он к той же формации, что и серебряные рудники Салы[6], а стало быть, есть там скрытые богатства.
Теперь у него появился большой интерес, который заполнит пустоту, и он ухватился за это, как за соломинку.
Разыскать канаву, где производились взрывные работы, он не сумел и потому запасся молотком да зубилом и ходил по округе, простукивая камни. От людей ничего не таил, наоборот, пытался привлечь их к своей затее, но тщетно. Тогда он начал еще и тралить озеро кошкой, чтобы добыть со дна образцы каменных осколков, но тоже безуспешно. В конце концов он предложил местным пробить взрывом водосброс и осушить озеро, однако ж тут они вовсе обозлились.
Попытки заинтересовать городских специалистов встречали холодный прием: дескать, свинцовый блеск в здешних краях вообще не редкость. Музейщик писал в газеты, и читались его заметки с увлечением. Ходил с пачками чертежей в разные акционерные общества, а с него требовали анализы, образцы и карту месторождения, поскольку же месторождением был весь остров, его спроваживали.
Тут стоит отметить, что предлагал он не серебряные рудники, а свинец. В итоге даже от этого отказался, уговаривал разрабатывать залежи из вестняка, что само по себе окупится; глядишь, заодно и свинец обнаружится, а с ним — серебро. Но равнодушие было сильнее корыстолюбия.
Он по-прежнему верил, что сопротивление придает силы и действует как стимул, а потому купил горный бур и динамит, твердо решив пробить водосток и спустить воду из озера в море. Когда он, стало быть, прикидывал уровень сброса, ему подумалось, что водосток пройдет через тот самый уступ, который в его памяти соединялся с детьми и их первым уловом. Но это не имело значения; теперь ничто не имело для него значения. И немного погодя он уже орудовал буром и молотком, лупил так, будто обрушивал молот кому-то на голову. Руки и мозг отзывались болью, а он думал: одна боль истребляет другую.
Шпур был уже четверть локтя глубиной, когда привлеченные шумом явились рыбаки и запретили ему продолжать работу, мало того, пригрозили послать за ленсманом.
Разгорелась перепалка, и тут уж островитяне не преминули выложить музейщику все, что накопили против него за целый год, все припомнили — и его личные обстоятельства, и тайные печали, и семейные секреты, и хозяйство. Он стоял перед ними будто раздетый донага, готовый провалиться сквозь землю, сгорая со стыда, не зная, что ответить.
Теперь он достиг того предела, когда сопротивление кажется непреодолимым, когда думаешь, что боролся с превосходящею силой и должен признать свое поражение, ведь лежишь на земле и враг попирает тебя ногой. И тотчас же в нем пробудилось сомнение.
По дороге домой он задержался на горе, хотел посмотреть, правда ли там римскими цифрами изображено число 107. Лишайник был на месте, но ни букв, ни цифр он уже не видел. Потом еще раз зашел к соседской бабке, спросил, точно ли кусок руды найден на острове.
— Да разве упомнишь! — отвечала старуха.
Открыв дома справочник по химии, он обнаружил, что атомный вес серебра, как там указано, составляет 108 с десятичною дробью, а вовсе не 107. Это принесло ему настоящее облегчение, ведь игра цифр мало-помалу сделала его суеверным, а ему отнюдь не хотелось прослыть таковым. Забавно, что в своей увлеченности и желании использовать народные предрассудки он как-то раз простодушно рассказал рыбакам о цифровой игре. Однако ж просчитался, ведь их предрассудки так далеко не заходили.
6
Сала — город в шведской провинции Вестман-ланд, к западу от Упсалы; в тамошних рудниках добывают серебро и свинец.