Импрес не желала быть послушной, но ее предательское тело, столь долго пребывающее в воздержании, не хотело подчиняться сдерживающему началу и бесстыдно; растворилось в пульсирующей страсти Трея.
Он намеревался сидеть собранно и сдержанно, позволяя Импрес делать то, что она умела, но она так мгновенно взлетела на гребень страсти, что его собственное желание оказалось пришпоренным ее бурным утолением жажды. Твердо держа руками бедра Импрес, Трей нетерпеливо приподнимался, встречая ее пылкое движение, и Импрес вскрикивала, когда поглощающее чувство затопляло ее. При очередном неконтролируемом вскрике женщины Трей почувствовал, словно его ранили, предвкушение едва не свело судорогой мышцы его тела, и секундой позже дикое безграничное наслаждение затопило его полностью. Лихорадочно старался он оказаться как можно глубже внутри нее, и в этот ослепительный момент сознание Трея выключилось, и уже неосознанно его руки протянулись к спутанному шелку волос Импрес, и он сильно прижал ее к себе, ощутив, как расплавляется ее тело, содрогаясь в оргазме. Конвульсивная дрожь сотрясала и его, а Импрес прильнула, задыхаясь, к его плечу.
Погрузив лицо в облако мягких волос, он прижимал ее к себе все теснее по мере того, как пульсирующее наслаждение ослабевало. Занимаясь с ней любовью, прижимая к себе, Трей чувствовал себя так, словно вернулся в родной дом. Импрес слышала, как в унисон с ее колотится сердце Трея и, благодарная, нежно поцеловала его в шею. В этот момент она позабыла о той напряженности, которая преследовала их отношения в последнее время. Руки Трея нежно гладили ее спину, и Импрес захотелось почувствовать теплоту его кожи.
Трей ощутил ее пальцы на своей разгоряченной шее, и в следующий момент его галстук был сброшен одним быстрым движением. Когда руки Импрес оказались на его пуговицах, возбуждающие и торопливые, в них не было женственной мягкости или застенчивой неловкости, и каждое нервное окончание в его теле встрепенулось в ответ на ее спешащие прикосновения. Страсть Трея вспыхнула так ярко, словно не было только что испытанного оргазма.
— Я хочу тебя, — прошептала она и коснулась его губ горячим кончиком языка.
— Но я в тебе, — выдохнул он, чуть пошевелившись внутри нее так, чтобы Импрес почувствовала его возбуждение.
Она расстегнула рубашку, и ее руки скользнули внутрь, лаская его мускулистое тело.
— Сними одежду, — голос был исполнен глубокого соблазна, и к тому же она медленным круговым движением пошевелила бедрами с таким возбуждающим провоцирующим предложением, что все прочие женщины в его жизни показались Трею жалкими приготовишками.
И когда он сказал «нет», просто потому, что не любил, чтобы женщины отдавали приказы в постели, Импрес прошептала ему на ухо «да» и, наклонившись, провела языком по внутренней поверхности его уха, объяснив, что она сделает, чтобы он изменил свое решение. Трей помог ей стащить с него одежду в лихорадочной спешке, взаимная страсть преодолела все препятствия, словно стена лесного пожара, пожирающая высохшую траву. Третий раз был таким же эгоистичным, как и прежде. Они не могли сдерживаться, а когда слились в четвертый раз, это было так, будто какая-то сила вела их. Лежа на ней, Трей двигался в одном безумном порыве, а она льнула к нему, словно боялась, что он покинет ее. Он понимал, что Импрес не позволит ему уйти, — это было бы убийственно для нее. И в ослепительной сумасшедшей страсти он настойчиво вел ее к вершине, как будто совершенно неудовлетворенный, доводя до исступления от предвкушаемого наслаждения. И когда этот момент настал, он укусил ее в плечо, маняще пахнущее терпким знакомым запахом.
И Импрес ответила ему, ее зубы вцепились в его бронзовую кожу чуть ниже уха, она отбросила одним движением руки длинные черные волосы. Укус был болезненным, диким, неосознанным. И в этот момент Трея охватил неконтролируемый оргазм. Одновременный взрыв остановил их дыхание, и они лежали в ошеломляющем забвении, чувствуя, что их тела расплавляются.
Когда наконец Импрес открыла глаза и посмотрела на Трея, то увидела, что глаза его закрыты, дыхание затрудненное. Он лежал на ней, опираясь на локти, чтобы не придавить ее весом своего мощного тела. Она нежно обнимала его за плечи, чувствуя полное удовлетворение, которое разбегалось волнами по коже и отзывалось где-то глубоко в душе.
Господи, как только ей могло прийти в голову, что она сможет жить без него?
Неужели, думал Трей, она в состоянии проделывать все это со многими мужчинами?
Неожиданно невнятный голос донесся с лестницы:
— Говорю тебе, черт возьми, что хочу ее видеть!
В ответ раздался голос дворецкого, хотя, очевидно, он слабо действовал на пьяного визитера.
Трей мгновенно пришел в себя, услышав перебранку внизу. Не говоря ни слова, он освободился из горячих рук Импрес и встал.
В этот момент она прошептала:
— Не уходи, — тоном, который напомнил ему тот вечер у Лили, когда она упрашивала, чтобы он остался.
Слова показались ему в этот мрачный для него момент распутными, а весь ее вид, когда Трей окинул ее взглядом, лежащую в нескольких дюймах от него, слишком услужливым.
Она просто куртизанка, подумал он с отвращением. Ревность Трея практически подавила рассудок. Его не интересует, что она хочет его. Некоторые женщины, как он знал из своей богатой практики, просто нимфоманки, не управляющие собой в порыве страсти.
— Ты можешь передать, чтобы твой гость подождал тебя внизу, — сказал он отчужденным голосом, — тем более, что мне надо идти.
Он подошел к маленькой раковине в углу спальни, намочил полотенце, вытер пот и следы любви со своего тела.