Неоднократно страдая от неуверенности в себе, Тинэ прекрасно представляла, что мог испытывать мужчина. Не зря она почувствовала в нем родственную душу – столько лет молча вдвоем терзаться от невыраженных желаний! Люди бы сказали: два сапога – пара. Снова ощутив искреннее сочувствие, девушка постаралась отрешиться от давящей ревности. В самом деле – не пристало олоэсс позорить себя столь низменными эмоциями. Влечение влечением, пусть оно летит к Темным Духам, а Силмароин все-таки друг в первую очередь, боевой товарищ и побратим.
– И что? – стараясь вложить как можно больше дружеского участия в голос, тихо спросила она, – Теперь ты убедился, что заблуждался? Хочешь проверить? – праздник еще не закончился, и в замке было много великолепных женщин, которые с удовольствием подерутся за право первой оказаться в его объятиях: – Иди. До конца ночи не так долго осталось.
Ее предложение, похоже, сильно озадачило мужчину. Интересно, а чего он ожидал, после того, как распалялся со своими обвинениями? Его реакция показалась Тинэ странной.
– Я не пойму – ты меня снова пожалеть пытаешься? – немного уязвлено поинтересовался он. А потом, подозрительно сощурился, – Или просто избавиться стараешься, чтобы самой успеть всех перепробовать, как грозилась?
Опять в ту же сторону понесло… Тинэ почувствовала, что просто больше не в состоянии разыгрывать невозмутимость. Устало обхватив себя руками, она покачала головой:
– Ты волен делать, что хочешь. Кто я такая, чтобы решать – уйти тебе или остаться.
Пусть поступает как душе угодно, только бы побыстрее оставил ее одну. А там уж она как-нибудь справится с собой, пока никто не видит.
Девушка не смотрела на мужчину, но почувствовала в его голосе улыбку: – Значит жалость… – пробормотал он издалека.
А потом неожиданно его шепот раздался прямо над ухом: – Знаешь, мне гораздо больше нравится, когда ты меня по-другому жалеешь. Пожалей меня, Тинэ!
Она шумно вобрала воздух сквозь сжатые зубы, захваченная врасплох резкой переменой поведения Силмароина. Полностью сосредоточившись на тревожной теме разговора, девушка не ожидала, что его холодные руки вдруг окажутся на ее груди. Не получившее полного удовлетворения тело всё еще было напряжено, кожа слишком чувствительна. Соски тут же затвердели, сжимаясь с почти болезненной быстротой.
Движения мужчины были нежными, но и властными одновременно, не позволив ей осуществить первый порыв отстраниться. Его ладони и пальцы начали медленно гладить мягкую кожу девушки, словно пытаясь успокоить, заново приучить к своим прикосновениям. Сильные руки какое-то время казались ей слишком шершавыми, доставляющими больше дискомфорт, чем удовольствие, хоть она и знала, что они твердые и гладкие как камень. Нет, скорее, как гладкий лед на замерзшем озере.
Спиной девушка чувствовала его равномерно вздымающуюся грудь и теплое, глубокое дыхание, шевелившее ей волосы на затылке. Но в этот момент не осознавала, чего ему стоило сохранять хотя бы внешнее спокойствие, чтобы она могла расслабиться. Не осознавала, но поддавалась, постепенно отвечая на его ласки, выгибаясь навстречу его движениям, так же бессильно, как пламя свечи, следующее за порывами холодного ветра.
Мысли Тинэ находились в смятении, она никак не могла разобраться, хочет ли Силмароин загладить недавнюю резкость слов, пытаясь ласками успокоить её, или на самом деле намерен повторить недавнюю близость. Последнее предположение царапнуло душу острыми коготками страха, а в груди стало горячо. Но, тем не менее, прислушавшись к себе, девушка к своему удивлению поняла, что готова сделать это снова. Хотя бы просто из-за того, чтобы опять ощутить удовлетворение мужчины, его звериное чувство насыщения и торжество. Её самолюбие в непривычном эгоистичном порыве вновь стремилось окунуться в ликование, оттого, что именно она заставляет его испытать такое удовольствие.
Бессильно откинув голову, Тинэ подставила шею под его прохладные губы, заставляющие пылать её кожу. Руки мужчины, выбравшись из разреза платья, как-то незаметно оказались на бедрах девушки. Казалось, Силмароин хочет изучить каждый кусочек её тела, и от его смелых прикосновений она покрывалась жарким румянцем, благословляя Духов, что он этого не может видеть. Собственную теплую влагу она почувствовала, когда его пальцы оказались внутри нее.
Девушка тихо и протяжно застонала, поразившись звучанию собственного голоса. Словно музыкант, мужчина извлекал из нее такие звуки, на которые она не думала, что способна. Голова наливалась пульсацией. Тело дрожало от наслаждения пополам с болью… и какого-то странного нетерпения. Мучительного стремления к чему-то необходимому как воздух или глоток воды. Неужели так теперь всегда будет?