— Слава Богу, что с нами сейчас Джосс. Он сможет помогать мне по работе, пока ты не будешь в полном порядке, — успокаивала мужа Эстер, аккуратно подрезая кончики полотна.
Его обрадовало, что в отношении Джосса Эстер будто прочла мысли, которые не давали ему покоя.
— Я уверен, что Джосс будет неплохо управляться и мастерской. К тому же, если надо, я всегда готов помочь ему или дать хороший совет. С другой стороны, пусть учится брать ответственность на себя. У него должно получиться.
Эстер аккуратно свернула остатки полотна и убрала его в корзинку, которая лежала у нее на коленях. «Несомненно, — продолжала размышлять она, — приобретенный за это время опыт пойдет Джоссу только на пользу, несмотря на то, что Джон собирался отдать бразды правления не раньше, чем когда сыну, как теперь и ему самому, исполнится сорок три года». Неожиданно Эстер резко подняла голову. До этого момента ей даже не могла придти в голову мысль о том, что она могла потерять Джона, потерять навсегда, свались он с этой разбитой лестницы. Выдержав в жизни немало испытаний, Эстер была готова перенести все, что угодно, но только не такой фатальный исход. Случись такая беда, перенести ее было бы выше человеческих сил. Объяснялось все просто: без него она не могла жить. Джон был для нее самым дорогим, самым родным человеком на земле, смыслом всей жизни. Она поняла это с самой первой их встречи, и прожитые вместе годы только усилили и подтвердили это чувство. Глядя на Эстер, Джон заметил, как от тревожных мыслей начало преображаться ее красивое лицо; серые глаза стали цвета черного дерева, зрачки расширились, а по линии широкого рта пробежала мелкая дрожь. Не будучи в состоянии прикоснуться к жене руками, он слегка подался вперед и, положив запястья на плечи Эстер, легким, едва заметным движением притянул ее к себе. Потом, словно читая невеселые мысли супруги, Джон нежно поцеловал ее набухшие от слез веки, брови, щеки и губы. Приоткрыв рот для поцелуя, Эстер сползла со стула на колени. Корзинка с полосками полотна упала на пол и покатилась. Еще мгновение — и она приникла к нему всем телом, застыв в долгом горячем поцелуе двух любящих всем сердцем людей.
Между тем в гостиной Летисия продолжала развлекать Ричарда Кларка. Когда несколько минут назад она вошла в комнату, он стоял к ней спиной, наслаждаясь видом Банхилл Роу из окна. Это был здоровый и крепкий мужчина с хорошей осанкой. Его слегка припудренные темно-каштановые волосы были зачесаны назад и перевязаны лентой. Услышав, как открывается дверь, Ричард подумал, что это идет сам хозяин, и произнес первую фразу, все еще поглядывая одним глазом на поместье Эшдейл.
— Судя по всему, мистер Бэйтмен, ваши соседи не торопятся с переездом. Но надеюсь, что ждать осталось недолго…
— Так значит, они скоро приедут?
Неожиданный вопрос Летисии заставил Ричарда резко повернуться в ее сторону, а мгновенное замешательство позволило девушке рассмотреть его поближе. Перед ее глазами стоял молодой человек лет двадцати шести — двадцати семи, значительно моложе, чем ей показалось вначале, с худощавым, суровым лицом, носом красивой формы и тонко очерченным ртом. В свою очередь, перед Ричардом предстала необыкновенно красивая девушка, которая, слегка наклонив свою очаровательную головку, всем своим видом напрашивалась на комплимент. Ее сердцеобразное лицо обрамляли волосы цвета темной меди, а огромные голубые глаза горели таким ослепительным блеском, что даже длинные ресницы отражали его яркий свет. Наконец Ричард вновь обрел дар речи.
— Говорят, что да. А вы мисс Бэйтмен, не так ли? Меня зовут Ричард Кларк. Скажите, вы знакомы с четой Эшдейл?
— Я довольно неплохо знаю мистера Эшдейла. У нас хорошие деловые и товарищеские отношения. А вы?
— Пока нет. Но ваши соседи проявляют к их дому большой интерес. Это понятно. Мне не ясно другое: зачем надо было так долго стараться, если там до сих пор никто не живет.
— Мне кажется, что вторая миссис Эшдейл предпочла бы иметь новый, построенный специально для нее загородный дом, чем жить в реставрированном старом.
— Так вот в чем все дело!
Летисия симпатизировала второй жене Эшдейла. «Ну какой нормальной женщине понравится жить в доме, расположенном в двух шагах от старой пивной, когда можно было спокойно расположиться в новом поместье?» Она собиралась развить эту тему и дальше, но вдруг заметила, что ее собеседник опять смотрит в окно, туда, где находилась усадьба.
— А я с удовольствием перебрался бы сюда при первой же возможности.
— Из-за легкодоступного пива? — иронично спросила Летисия.
Ричард от души рассмеялся и повернулся к ней лицом.
— Нет, отнюдь нет. У этого поместья есть другие достоинства, от которых я просто без ума. Например, внешний вид.
— В таком случае, не будучи большим любителем пива, вы не сможете отказаться от чая в моей компании. Давайте подождем папу, он немного задерживается и должен вот-вот подойти.
Ричард посмотрел на часы.
— Вы очень любезны, а что, разве мистера Бэйтмена нет дома? Я должен обязательно вернуться в городок к…
Летисия оборвала его на полуслове.
— Папа здесь, дома. Просто сегодня у нас случилось маленькое происшествие.
Она подошла к дивану и села. Потом грациозным жестом предложила Ричарду взять стул и сделать то же самое.
— Надеюсь, ничего серьезного не произошло? — спросил Ричард.
Он наклонился, чтобы присесть. Тонкая и чувственная Летисия не могла не заметить, как из-под подола его пальто на мгновение показались крепкие узкие бедра и мускулистые икры ног. Под пристальным проникновенным взглядом Ричарда Летисия почувствовала, как лицо ее заливается краской. Ей показалось, что он читал ее тайные и не очень приличные мысли. Все чаще и чаще Летисию охватывало непостижимое желание и томящая все ее тело необъяснимая, неутолимая жажда отдаться самой и обладать этим мужчиной до изнеможения. Каждый взгляд его темных глаз словно подогревал это чувство и затруднял дыхание. Летисия положила на колени сплетенные в замок пальцы.
— Слава Богу, что самое страшное и неприятное удалось предотвратить в самый последний момент. За чаем я расскажу вам обо всем по порядку.
К радости Летисии, чай подали вовремя и как нельзя кстати. Один слуга держал в руках поднос, другой принес чайный столик и поставил его напротив девушки. Теперь все было готово и находилось в гостиной: чайник с кипятком на спиртовке, заварной чайник, кувшинчик для сливок, сахарница с щипцами, чашки и блюдца. Серебряных приборов не было вообще, хотя фарфор смотрелся очень симпатично, а медный чайник блестел лучами солнца. Именно в этот момент у Летисии в очередной раз проснулось горькое чувство обиды и сожаления по поводу того, что несмотря на большое количество заказов на изделия из драгоценных металлов, в доме практически не было серебряной или золотой посуды. Единственным исключением была мамина чайная ложка, сделанная папой в качестве подарка в честь рождения Питера, но пользовалась ею только она одна. Летисии очень хотелось принести ее специально для мистера Кларка, поскольку вся его внешность, начиная с серебряных пуговиц на сюртуке, золотых карманных часов, видневшихся в кармашке жилетки, и кончая бриллиантовым кольцом на пальце, говорила о благополучии и весьма солидном положении, которое должен был занимать этот человек в обществе. Летисия, достав из кармашка маленький ключик, который она захватила с собой по дороге в гостиную, открыла чайницу и, зачерпнув маленькой ложечкой необходимое количество чая, бросила его в заварной чайник. Потом, схватившись за ручку большого чайника, чтобы налить кипятка, вздрогнула и отшатнулась. Поставив чайник на спиртовку, она принялась изучать свою руку.
— Что случилось? — не замедлил спросить ее Ричард. подавшись вперед. — Вы, случайно, не обожглись?