Разные твари из всех миров тоже начали попадать в Айронвуд после появления “зеленой воды” и прихода твоего отца. Можно предположить, что он так грубо ворвался в Айронвуд, ведь он спасал свою жизнь, что создал какую-то дыру в пространстве. И все начали через нее попадать. Но это лишь мои предположения. Мы не можем знать наверняка.
Феликс задумчиво отвернулся к реке.
— Выходит, мой Отец вовсе не спаситель. Он привел за собой “зелёную воду” и сделал дыру, в которую попадают твари с других миров... Пусть даже он не хотел этого. Но все же.
— Может быть, всё и не так. Мы можем лишь догадываться.
Он покачал головой.
— Всё именно так, Джейн. Слишком многое сходиться.
Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но в последний момент передумал. Минуту он смотрел вдаль, и Джейн не хотела нарушать эту тишину.
Наконец он заговорил.
— Я должен все исправить. Айронвуд должен стать зеленым островом, как прежде.
— Ты исправишь, вернёшь свои силы, и все получится. — Джейн не смогла договорить. Они не раз говорили, что ему нужно вернуться. Но, ни разу за три встречи он не говорил, вернулся ли бы он назад к Джейн в её мир. После. Когда спас бы тех, кого ещё можно было спасти, когда восстановил бы зелень. Может лет через десять или даже двадцать... Но он не говорил об этом. Джейн с горечью думала о том, что пока она страдала все эти пять месяцев, он был так близко. Они могли бы быть вместе хотя бы это время.
— Прогуляемся?
Джейн улыбнулась, и они пошли по аллее. Она хотела взять его за руку, но так и не решилась.
— Кассандра мне все уши прожужжала историей о голограммах. Здесь конечно такое существует, но не в таком масштабе как ты говорила.
Джейн рассмеялась. Вышивания с дамами были так давно, что она успела забыть, что говорила на них.
— А ей понравилась идея, что можно даже из комнаты не выходить?— женское нутро внутри Джейн очень хотело обсмеять невесту Феликса. Она так и не знала, как он на самом деле относился к своей невесте. Хотя на пляже притворяясь сыном витражника, он говорил, что любовь – это миф.
Феликс не ответил на веселье Джейн.
— Она вовсе не глупая, зря ты смеёшься. Ты рассказала небылицу о своем мире, откуда ей было знать. Она поверила. И я поверил.
Джейн увидела в его глазах такой знакомый ей холод.
— Ты решил меня отчитать?
— Ты многое лгала о своем мире.
Джейн обидели его слова.
— Я просто многое не могла объяснить. А история с голограммой была просто шуткой.
Он остановился и задумчиво посмотрел вдаль. Для нашего мира подобное поведение было просто невыносимым. Нельзя посреди разговора вдруг надолго замолчать и смотреть в сторону. Но Джейн знала, что король Айронвуда всегда делал посреди разговора, что хотел. И то, что он не уходил уже неплохо.
— Я сделал для тебя новогодний шар, — сказал он, как ни в чем не бывало. — Теперь я действительно знаю, что такое Новый год и надеюсь, ты мне покажешь, как его отмечают.
— Ты хочешь встретить со мной Новый год? И сделал мне шар?
— Да, хочу.
Джейн чувствовала себя самой счастливой на свете. Ещё минуту назад она испугалась того, что он вспомнил о Кассандре и укорил Джейн во лжи, а сейчас они уже планируют совместную встречу Нового года.
— Обычно, в новогоднюю ночь моя семья едет в загородный дом, я бы хотела, чтобы ты поехал туда с нами.
— Значит, я приеду.
Внезапно большая ворона каркнула прямо над их головами. Джейн посмотрела на птицу и вспомнила то, о чем когда-то хотела спросить:
— А ты когда-то летал?
— Конечно, летал, – сказал он беззаботно.
— И какое ощущение?
— Мне совершенно не понравилось. В полете нет никакой свободы. Должно быть, птицы ощущают эту свободу, но люди так устроены… Они свободны, только тогда, когда у них на душе легко. Только тогда они по-настоящему летают. А просто парить в небе… ничего особенного. Почему ты решила задать такие официальные вопросы, словно как тогда, когда мы шли из пещеры, и ты спросила о сифонах.
— Потому что я снова смущена. Хочу вас взять за руку или поцеловать – и не могу. Когда я думала, что вы ненастоящий всё было так просто. Но сегодня вы такой холодный…
— Ты снова называешь меня на вы…
— Ты очень похож сегодня на короля Айронвуда… Тем более, упомянул свою невесту и сказал, что я много лгала о своем мире…