Ещё не доходя до парка, короля перехватывал не один вельможа, показывая многочисленные бумаги с расчетами строительства храма, отчетами по содержимому в складах. Он уже успел отвыкнуть от подобного темпа жизни, от темпа, где он всем срочно необходим.
Изучив все материалы, предложенные ему вельможами, дав свое согласие на десятки дел, он пошел к дому витражника. Ему необходимо было провести время со стеклами. В мире Джейн он мог заниматься витражами сколько желал, и теперь ему не хватало этого занятия. Деревня выглядела пустынной, все жители собрались послушать его речь и многие еще не успели вернуться.
Крыши домов уже не так пестрили своими красками как раньше. Разукрашивать их было одним из невинных развлечений короля. Он выходил на свою веранду и прямо оттуда их подкрашивал. Он всегда поражался, как жители Великих Садов даже не задумывались, почему их дома всегда такие яркие, будто они сами по себе обновлялись. Он снова вздохнул. Феликс так сильно презирал свой народ за безделье, но даже не подозревал, что сам своими руками сделал их беспомощными, сам взвалил на себя слишком многое. Даже покраску домов. Ведь его никто не просил этого делать, но он делал и не только это, много чего ещё. А люди тем временем разучились работать.
Феликс прошел во двор витражника, Жозеф как раз выходил из мастерской. Хорошо, хозяева уже дома.
— Ваше Величество, пришли поработать?
— Да, нас с вами ждёт большая работа. Как вы слышали, я решил перестроить храм Матери Природы, точнее это не совсем будет храм. Площадка под открытым небом, окружённая витражными картинами и стеклянными шарами, которые будут свисать с неба.
Витражник слегка удивился новости о том, как именно будет выглядеть храм, но видно было, что вся затея ему по душе.
— Конечно, я рад приступить к работе в любое время. Только... Я не умею делать стеклянные шары.
— В деревне Гонза живут два стеклодува, они когда-то делали стеклянные лампы, которые расположены во дворце. Они помогут нам, тем более в мире Джейн я и сам этим занимался.
Жозеф видно сгорал от любопытства, задаваясь вопросами о том, что же происходило с королем в мире Джейн, но прямо спросить у короля естественно не мог.
Вдруг мимо Феликса прошмыгнул сын витражника. Он вел себя так, будто короля и вовсе не было здесь. Не поклонившись и не поприветствовав его, он так и прошел мимо. Феликс только сейчас понял, что в тот первый день, когда Жозеф и его жена приходили во дворец с остальными жителями деревни чтобы поприветствовать его, сына с ними не было.
— Простите Ваше Величество, за поведение Рона. Я молю вас не отправлять его в темницу, с вашим возвращением связано так много слухов... Он просто тяжело переживает потерю своей невесты. Должно быть, считает, что вы должны были всех спасти... Он не был на сегодняшнем собрании, я постараюсь ему все объяснить. Пожалуйста, не отправляйте его в тюрьму. Всем пришлось непросто за последние месяцы.
— Довольно, Жозеф, не проси меня не о чём. Я не собираюсь отправлять твоего сына в темницу, — на лице витражника отразилось облегчение. — Жаль, что его невеста... (черт, он так и не запомнил ее имя), что его невеста погибла. И что все так и не поняли, что тогда произошло. Надеюсь, я сегодня смог пролить свет на ситуацию, хоть мои объяснения ни в коей мере меня не оправдывают... Может, со временем ваш сын присоединиться к нашей работе.
— Спасибо за ваше понимание. Мне очень жаль, что он себя так неуважительно повёл.
Феликс поднял руку, заставляя витражника замолчать.
— В мире Джейн я уже привык ко всякому обращению. Там ведь я был таким же, как и все остальные.
Жозеф, кажется, совершенно не мог представить, как их великий король был таким же, как все, и никто ему не кланялся и не подчинялся, и лишь виновато опустив глаза, пошел в мастерскую.
Феликс последовал за ним. Он почувствовал хруст стекол под ногами, и в душе разлилось блаженство. Трудно объяснить, почему его так влекло это занятие, почему ему так нравилось стекло. Просто это было единственное занятие, в котором он мог проявить всю свою фантазию. Удивительно он обладал сверхъестественными силами и мог совершать необыкновенные вещи и за пределами стекол, в реальной жизни, но почему-то никогда этого не делал.