— Джейн.
— Да.
— Пусть живот у тебя не болит.
— Хорошо. Спасибо.
Надо же они даже не знают слово – "выздоравливай" или "поправляйся". Беспечные люди. Но она была счастлива увидеть, что кто-то беспокоится о её здоровье. Маркус каким-то загадочным образом всегда больше всех попадал на её "причуды", сегодня он увидел аж две: поздравления с Днем Рождения и больной живот. Как он до сих пор с ней прекрасно общается? У него вообще какой-то талант понимать людей, и принимать их такими какие они есть. Он может с большим удовольствием общаться с Леди Каргой и в то же время – с Джейн. Поразительный человек этот Маркус. Хотя с людьми серого дома он не общается, так же как и все прочие, в этом жители Айронвуда едины.
Придя в свою комнату, она попросила Мелису принести чай и оставить ее одну. Она надела здешнее ночное платье, хоть до ночи еще было далеко и села с чашкой чая в кресло.
В Айронвуде даже не отмечают День Рождения. Это ведь самый главный праздник человека. Разве можно его не отмечать? Скоро будет ее собственный День Рождения, и никто ее не поздравит. Она даже не сможет всем объяснить, как важно поздравить человека с таким праздником. А мама всегда печет ей в этот день её любимый шоколадный торт, Аннабель делает поделку или аппликацию. Джейн достала из кармана своего дневного платья листочек Таяны и прицепила его к стене. Может Таяна сможет понять, что такое праздник Дня Рождения. Джейн вернулась в кресло, смотрела на витражи и вспоминала мамино лицо и голос. Вспоминала папу и Аннабель. Увидит ли она их еще хоть когда-нибудь? Нужно будет зайти завтра к Вайолет и Жозефу и попросить у них прощения за свое сегодняшнее поведение. С тяжелыми мыслями она легла спать и, на удивление, быстро заснула.
Джейн проснулась под привычный Айронвудский будильник и не поняла, что происходит: в комнате было темно, должно быть утро еще не наступило. Девушка выглянула в окно и увидела затянутое тучами небо. У нее в душе закралось неприятное чувство. Когда каждый день встречаешь одинаковую погоду и даже привыкаешь смотреть на одно и то же облачко, в форме дельфина парящее над твоим окном, любые перемены заставляют содрогаться. Видимо Маркус не зря радовался солнцу, все-таки пасмурно здесь тоже бывает. Но с другой стороны был и плюс – погода прекрасно соответствовала ее собственному настроению.
Джейн впервые надела золотое платье, решив, что сегодня среди туч, она не будет сверкать в нем словно елочная игрушка, и выскочила на улицу. Она не хотела встретить ни служанок, ни дам, никого. И пока все были заняты утренним туалетом, хотела убежать к пляжу и провести там весь день. Она еще не ходила к морю, с тех пор как была там с королем. Как оказалось, на пляж невозможно попасть с обрыва скалы. Они спустились тогда с Феликсом, да еще и так легко лишь благодаря его силам. А Джейн еще хотела пойти в кружок скалолазания. Смех да и только. Обычные люди могут попасть к морю только через соседнюю деревню Фета, простиравшуюся недалеко от прибрежной зоны. Это неблизкий путь, но она собиралась его проделать.
Джейн уже прошла парк, к счастью, не встретив никого из знакомых, и начала идти мимо домиков придворцовой деревни, как увидела вдали бегающего за воздушным змеем мальчика. "Вот хорошо детворе, хоть змея смогли запустить, а то ветер тут не часто встретишь",— подумала Джейн. Мальчик тем временем бежал как раз в её сторону. Так быстро мчался, что казалось пыль из-под его ног, сейчас накроет всю деревню. Он уже был в двадцати шагах от Джейн, когда она узнала в нём Эдмунда. Девушка опустила глаза и увидела, что его ноги совершенно здоровы. Его ноги здоровы!
— Леди Джейн! — кричал мальчик. — Я теперь нормальный!
Эдмунд со всех ног подбежал к ней. Его воздушный змей телепался в воздухе над его головой. Джейн прижав руки к груди и плача, упала на колени, нагнулась и к большому удивлению Эдмунда и своему тоже поцеловала ноги мальчика.
Глава 10
Эпс Фендерсон активно шевелил губами и бурно жестикулировал руками. Кажется, он что-то говорил королю, но Феликс его почти не слышал. В кузнице всегда было очень шумно, но сейчас помимо привычного грохота в его собственных ушах некая крохотная обезьяна истошно била в огромные тарелки. Постепенно Эпс вместе с кузнецом стали слегка расплываться в стороны и Феликсу пришлось часто моргать, чтобы два силуэта сошлись назад в свои фигуры. Он никогда не чувствовал себя так паршиво. Даже тогда, когда был шестилетним мальчиком. Феликс уже давно позабыл изнуряющие дни своего детства и считал, что самое ужасное в его ежедневной жизни – это вечера, когда он должен присутствовать на нелепых праздниках и свадьбах жителей Айронвуда. Он давно уже не помнил, что такое скверное физическое состояние.