— Он похож на большую каплю воды, окруженную рубинами вытянутой формы. Кулон открывался и внутри него была маленькая ниша с засушеным цветком венеликса. Этот цветок - первое, что Отец смог вырастить на восстановленной земле. У нас такого растения не существовало ранее. Но Отец говорил, что в его мире эти цветы очень любят. И королева их тоже очень любила. А Сара сможет положить в кулон то, что она захочет и что дорого ей. Желательно, чтобы вы не говорили ей. Пусть это будет сюрприз.
— А где мы возьмем рубины? — нахмурившись, спросил Жозеф.
Судя по лицу Вайолет, она уже хотела пожаловаться на то, что король не дает рубины, но кинув взгляд на Джейн, вовремя остановилась.
— Рубины мы заменим красными витражными стеклами.
— Да, это реально сделать,— согласился мужчина. — Неплохая идея, ты очень хорошо придумала дорогая.
— А почему вы не попросите оригинал, чтобы лучше вспомнить как он выглядел? Или король его не даст? — спросила Джейн.
— Потому что оригинал утонул вместе с его хозяйкой. Помню, даже как Феликс после той трагедии постоянно спрашивал у Фендерсона, где кулон его мамы. Хотел иметь его на память о ней. Но, к сожалению, кулон покоится где-то в морских глубинах.
Они еще много всего обсудили, говорили и смеялись. А Джейн все держала в голове мысль о кулоне. На дне моря лежала дорогая для Феликса вещь. Почему он не достал его, наверное, со сверхсилами это нетрудно сделать? Тем более, если спрашивал о нем у Фендерсона.
Джейн провела в доме у витражника немало времени, а после отправилась назад во дворец. По дороге она встречала людей, оживленно обсуждающих исцеление Эдмунда. Видимо, эта тема не стихала в деревне все это время. Душу Джейн наполняло неописуемое счастье. Радостное личико Эдмунда запечатлелось в её сердце навечно. Она будто сделала воображаемый фотоснимок сегодняшнего утра, и будет беречь этот снимок в своей памяти как святыню. Джейн не раз оборачивалась, любуясь Эдмундом, который бегал между всеми домами Великих Садов и, кажется, не собирался останавливаться.
Придя во дворец, Джейн вместе с Сарой и Мелисой выпили чай, снова проговорили о свадьбе и девушки ушли спать. Взгляд Джейн упал на слепое окно тартулы, стоящей в углу и впервые ей захотелось туда войти. Она тронула ручку двери, и оказалось внутри тесной кабины. Чем-то вся эта конструкция напомнила Джейн солярий. Вначале она чувствовала себя нелепо. Зачем заходить в какую-то кабину и говорить в пустую раму? Неужели нельзя поблагодарить себя за все сидя на диване? Но нет, наверное, нельзя. Она ведь не делала этого раньше, а эту тартулу и создали как раз для того, чтобы не забывать поговорить с самим собой.
Она поблагодарила себя за стойкость, что так хорошо держится, находясь неизвестно где, без своих близких. Она попыталась себя простить за то, что сделала для миссис Кларк слишком мало, что вообще в жизни сделала слишком мало, а теперь уже неизвестно попадет ли она когда-то домой, чтобы смочь все исправить. Она говорила с собой так долго, что даже потеряла счет времени и не заметила, как наступила глубокая ночь. Наконец, она сказала себе "спасибо", что смогла хоть как-то повлиять на короля, и теперь один мальчик здоров. Она смотрела в пустую раму, и в конце разговора с самой собой ей стало казаться, что она видит свое отражение, словно в раме все это время было зеркало, которое она сразу и не заметила. Интересно, это лишь иллюзия или она так долго смотрела внутрь себя, что её лицо действительно отразилось в раме? Кто знает, в этом мире, возможно все, почему бы и не это?
Глава 11
Джейн сидела на скамье в парке, читая очередную книгу о людях, радостно работающих на полях. Похоже, все счастливые книги Айронвуда были о тяжкой ежедневной работе по уходу за растениями. Но таковой она казалась лишь для Джейн, так как герои книги уповались своими рассказами о прекрасно проведенном трудодне. Девушка оторвала свой взгляд от книги и увидела Маркуса. Парень рассматривал скульптуру мраморной ивы. Ту самую, которая так покорила Джейн своей красотой еще в первый день ее появления в Айронвуде. Маркус любовно гладил каменную листву ивы и любовался ею, будто видел впервые. Джейн не уставала удивляться его всеобожающему взгляду на жизнь. Он будто бы все видел впервые изо дня в день. Всем любовался так, словно завтра это что-то исчезнет из мира навсегда. Взгляд Маркуса всегда был таким блаженным и умиротворенным, с искрами восторга в глазах, когда он встречал самую обычную и, казалось бы, обыденную вещь. Джейн, не раз глядя на этого парня, вспоминала популярный в ее мире ситком, в котором один герой радовался всему подряд. Этот персонаж восхищался, что может держать ложку и есть пищу, радовался прекрасным шторам в музее или удобной телеге в супермаркете. В сериале все это выглядело очень смешно и забавно, особенно то, что такое поведение персонажа ужасно раздражало окружающих. Джейн тоже всегда от души хохотала, пересматривая эти серии. Но, как оказалось в реальной жизни, такой человек, совершенно не раздражал, а лишь заряжал своим счастливым настроением и вдохновлял на то, чтобы каждый раз смотреть на вещи совершенно по-новому.