- Что случилось? - перепугались ребята. - Лера?
- Споткнулась о корень! - я не стала пояснять, что этим спотыкачем содрала пару волдырей, иначе мальчики наверняка повернули бы домой. Сейчас все пройдет! Уже проходит!
- Зря мы сегодня пошли, - вздохнул Митра, - надо было подождать несколько дней, пока заживет. Может, вернемся?
- Нет! - замахала я руками. - Надоело дома сидеть!
- Тогда вот как поступим, - Ян передал свою удочку Митре, и взял меня на руки.
- Ты что! - запротестовала я. - Поставь немедленно, надорвешься! Слышишь?!
- Ты совсем не тяжелая, - сказал он и потопал по тропинке дальше.
Я была уверена, что его хватит от силы метров на десять, но он пронес меня и десять, и двадцать, и тридцать... не показывая при этом никаких признаков усталости! А во мне, корове, килограмм семьдесят пять, если не больше!
- Тебе не тяжело? - я заглянула ему в лицо.
- Нет, что ты, - спокойно ответил он, - только держись за шею, а то тебе не удобно.
Я обняла его и посмотрела Яну через плечо. Следом шли Митра с Теушем и о чем-то тихо переговаривались. Я представила себе всех нас со стороны, и у меня даже руки похолодели, насколько фантастичными и нереальными мы казались в этом лесу...
Километра через полтора, деревья расступились, и мы вышли к берегу реки. Поразительно, но факт, Ян даже не запыхался, более того, он таскал меня ещё минут десять, пока братья выбирали место для рыбалки.
- Вот, здесь не плохо, - Митра кивнул на симпатичное местечко, покрытое ровной зеленой травкой. Почти у самой воды росло одинокое безымянное дерево, и Ян посадил меня у его ствола.
- Лер, ты какую удочку возьмешь? - спросил Теуш, но рыбалка в тот момент занимала меня меньше всего. Я смотрела на Яна и пыталась отыскать в нем хоть малейшие признаки усталости. Ничего подобного!
- Ян, - не выдержала я, - ты каким-нибудь спортом занимаешься?
- Что? - он был занят поисками палочки для копания червей.
- Спрашиваю, спортом занимаешься каким-нибудь?
- В общем, нет, а что?
- Может, качаешься?
- Куда?
- Ни куда, а чем! Мышцы накачиваешь?
- Зачем? - он нашел, наконец, палку и удосужился вслушаться в мои вопросы. - Нет, не накачиваю, а почему ты спрашиваешь?
- А потому, что ты нес меня на руках почти два километра! рассердилась я. - И мне это показалось странным! Как ты это сделал?
- Я же сказал, ты не тяжелая, - пожал он плечами. - Теуш, ты удочки готовь, а мы червей поищем.
Он с Митрой пошли ковыряться в грязи, а я смотрела им вслед. Вспомнился случай, когда я со своим бывшим (тогда ещё настоящим) супругом возвращалась из гостей. Было поздно, темно, ни один фонарь не горел и я, попав в какую-то колдобину, сильно подвернула ногу, и сломала каблук последних туфель. Супругу ничего не оставалось, как взять меня на руки. Метра два он нес меня вполне бодро, потом руки у него стали опускаться и изредка подпихивая меня коленом под пятую точку, он с грехом пополам доволок меня до подъезда. Потом муж отдохнул на лавочке минут сорок-сорок пять, затем, согнувшись почти пополам и пыхтя как семь паровозов, совершил восхождение со мною на руках на наш третий этаж...
- Лера, так какую ты удочку возьмешь? - спросил голос Теуша, и я очнулась от воспоминаний.
- Любую, - ответила я, - какую не жалко.
- Я выберу тебе самую легкую, - он взял бамбуковую, средней длины. Эта подойдет?
Я кивнула. Вернулись Ян и Митра, в ржавой консервной банке шевелилась их добыча, и я невольно скривилась. Не люблю червей!
- Ребята, - сказала я, перебираясь поближе к воде, - вы мне только сами червяка нанижите на крючок и желательно, чтоб я этого не видела!
- Ладно, - улыбнулся Ян.
Они быстро справились с этим мерзопакостным делом, и расселись рыбачить. Погода была солнечной, безветренной, а речка спокойной и неподвижной. Больше всего я любила ловить рыбу именно в такую погоду, когда поплавок стоит ровно и не дергается на волнах, поминутно симулируя клев.
- Как все-таки здесь здорово, - сказала я. - А почему местечко называется именно Серебряные Ели?
- В ясные ночи, особенно в полнолунье, посмотри на лес, и все поймешь сама, - ответил Теуш и резко дернул своим удилищем. В воздухе затрепыхалась рыбка.
- О... - удивилась я, даже не заметив, когда это у него клюнуло. Теуш осторожно снял её с крючка и сунул в кулек, наполненный водой. Хитро улыбнувшись нам всем, он снова закинул удочку. Меньше чем за полчаса, он натаскал штук десять рыбешек средней величины, наши же поплавки стояли как приклеенные.
- Что за свинство! - сетовала я. - Сидим же все, практически, на одном месте! Почему у нас не клюет?! Нет, ну вы посмотрите, что делается! буквально завопила я, когда Теуш в очередной раз вытащил рыбу. Митра и Ян смеялись и на свои поплавки даже не смотрели. Наконец, клюнуло и у меня, но я так поторопилась вытащить добычу, что она сорвалась, даже не показавшись мне на глаза.
Рыбачили мы, а вернее Теуш, почти до самого вечера. Я все-таки умудрилась поймать четыре штуки, а Митра с Яном по одной. Потом явились комары, и заметно похолодало.
- Пора двигаться домой, - сказал Ян, заметив, что я ёжусь от речной прохлады и ожесточенно отмахиваюсь от маленьких вампиров.
Ребята свернули удочки и, не взирая на все мои протесты, Ян взял меня на руки, и мы пошли обратно в лес. Теперь впереди были Митра с Теушем. Теуш нес кулек, полный рыбы и что-то напевал. Мелодия была какой-то очень знакомой и невольно я стала прислушиваться, пытаясь разобрать слова.
- Теуш, спой погромче, - попросила я. Он обернулся, посмотрел на меня и кивнул. И... запел. Его голос, чистый и сильный, свободно полетел сквозь неподвижный лес. Такое пение я слышала впервые в своей жизни завораживающие, то низкие горловые, то высокие звуки, свивались во что-то необъяснимое, гипнотизирующее... В какой-то момент, в какой именно я не заметила, в песню включился голос Митры, и я вся покрылась мурашками. Теперь это было нечто совершенно запредельное, не доступное лично моему сознанию...
Когда смолкли последние звуки, отзвучало эхо, я вытерла льющиеся слезы и пробормотала:
- Это потрясающе! Что вы пели?
- Это старая румынская песня, - пояснил Ян. - Вообще-то, мы поем её на три голоса, но мне не хотелось завывать тебе в ухо...
- Завывать?! - Я чуть не подпрыгнула у него на руках от негодования. Ты называешь это "завыванием"?! Да я в жизни своей не слышала ничего прекраснее! Ты представляешь... конечно же, не представляешь, какую вы могли бы сделать карьеру!!! Вся наша зачуханная эстрада загнулась бы в конвульсиях у ваших ног! Еще что-нибудь спойте!
- Потом, ладно? - сказал Теуш. - Мы уже почти пришли.
Действительно, мы вышли из леса и оказались у моего дома. Около калитки стоял Веня, но на этот раз без тачки. При виде него, ребята замедлили шаг, и я прямо таки кожей почувствовала, как напрягся Ян. Обернувшись, Веня уставился на нашу процессию.
- Здравствуйте, - помахала я рукой.
- Здрасте, - буркнул он, из подлобъя глядя на ребят. - Ну-ка, поставь её на земь! - довольно грубо сказал он Яну и тот медленно опустил меня на траву. - Ну-ка, давайте отседова!
Я так растерялась, что не сразу нашла слова.
- Вы чего это? - выпалила я. - Какое вы право имеете так разговаривать с людьми?!
- Имею! - почти зло выпалил Веня. - Ну-ка, чтоб духу здеся больше вашего не было!