Он немного помедлил и осторожно двинул вперед пешку.
– Все были хороши, – я быстро двинул свою фигуру в ответ. – «Трешки» пытались превратить эту планету в свой курорт, мы пытались превратить их в свои мастерские, а Корона-два, имевшая шанс стать миротворцем, вместо этого быстренько прогнулась под нас. В итоге окончательное разделение внутри системы.
– А почему они так быстро сделали выбор?
– Союз добывающей и строительной планеты с аграрной и курортной гораздо перспективнее, чем с такой же добывающей.
– Ага.
– И еще, Корона-два гораздо ближе к первой планете, чем к третьей.
– Ага, – повторил куратор, рассматривая доску. – А еще что-нибудь интересное сегодня было?
Я, в свою очередь, посмотрел на доску. Самое начало партии, а уже какие-то неясные подозрения. Что-то готовится на клетчатом поле, но вот что – понять не могу.
– Видел планетарные новости. Мы опять разгромили врага и потеряли еще несколько кораблей.
Куратор невесело фыркнул, отхлебнул кофе и ничего не сказал.
– Когда они нападут на планету, как вы думаете?
Мой собеседник вздохнул, аккуратно поставил на стол чашку и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.
– Еще не скоро, Крис, еще не скоро… Думаю, у нас есть еще несколько лет. Сначала они должны окончательно выбить наш флот. Затем скопить столько кораблей, чтобы преодолеть планетарную оборону. Это не так просто, а они однозначно сталкиваются с множеством трудностей при постройке. У них там идет работа на износ, я уверен.
– А затем? Вы считаете, что повторения того, что было, все же не случится?
– Смысла нет. Им не нужны руины, им нужна наша инфраструктура. Плантации, фермы, города… Так что, поверь, после уничтожения орбиталок по поверхности будут нанесены только точечные удары.
Он снова наклонился к доске и переместил слона на пару клеток, давая мне иллюзию беззащитности своего правого фланга. Я не купился.
– Вы никогда не говорили толком, что мне придется делать в это время. Собственно, вы мне вообще ничего не говорили.
– Ну, сегодня как раз и скажу, – куратор взглянул на меня с хитринкой. – Заодно и поздравлю.
– С чем? – удивился я, оторвав взгляд от доски.
– Недавно прошло два года со старта нашей программы. И начальство подвело первые итоги.
– И? – я окончательно забыл о шахматах.
– Что «и». По итогам этих двух лет ты попал в группу для продвинутого обучения. Я за тебя очень горд.
Куратор смотрел на меня и улыбался широкой, отеческой улыбкой. Вот гад, наверное, если бы я разговор не завел на близкую тему, то он бы и не почесался.
– И много нас попало в эту группу? – я старался на показывать волнения. Похоже, в моей жизни грядут перемены.
– Секретная информация. Впрочем, скоро ты сам все узнаешь.
– А как шел отбор?
Он пожал худыми плечами.
– Общая успеваемость, психика, самодисциплина, физические показатели, коэффициент интеллекта и интуиции. Не знаю точно, отбор шел без моего участия.
– И что теперь будет?
– Да ничего страшного, не переживай. Переедем на другую базу, обучение продолжится. Скорее всего, появятся новые дисциплины. Ты не отвлекайся, твой ход.
Шахматную партию я бездарно слил. Мне было не до игр. Два года я уже здесь. Почти с тех самых пор, когда на Корону-два обрушилось небо. И вот теперь, похоже, этот этап моей жизни пройден.
Выходя из кабинета куратора, я вспоминал эвакуацию с горящей планеты.
Дым, колеблющейся пеленой заслоняющий горизонт. Неожиданные порывы обжигающего ветра. Едкий запах гари, забивающий нос. Едва различимые вспышки где-то высоко в небе. И посреди всего этого – кучка перепуганных подростков, цепляющихся за двух не менее перепуганных учителей. Потихоньку продвигающийся в нашу сторону пожар. И десантный бот, с ревом приземляющийся поблизости.
Мы все стояли, смотря на покрытую обгоревшей краской машину и не знали, что делать, полагаясь на учителей. Господин Тайлер и госпожа Акато, помню как сейчас, тоже замерли в неподвижности, со страхом рассматривая открывающийся люк. Но больше ничего страшного не произошло. Десантник в форме Коронного Содружества выглянул наружу, осмотрелся по сторонам, а потом закричал нам, чтобы мы забирались внутрь, призывно размахивая рукой. И мы побежали, сразу поверив, что теперь с нами все будет хорошо. Побежали подальше от пылающего леса, гари и жгучего ветра. Побежали с планеты.
Когда наш кораблик оторвался от земли, какая-то девочка спросила, будем ли мы забирать ее маму. Вопрос так и остался без ответа, только госпожа Акато, обняв ее, тихо погладила по голове, баюкая, как новорожденного младенца.