— Скорее к полуночи, с твоей болтовнёй, — весело парировал Жан. — В Лаоне кто-нибудь сдаёт комнаты? Помолчи, кузина, ещё успеешь наговориться.
Арбалетчик беззвучно выругался, ведь случись что с детьми…
— В гостиницах безопаснее, поверьте, высокочтимые.
— У нас в Лаоне свои дела. Взрослым о них знать не положено, — с важностью заявил подросток. — Внакладе не останетесь, слово высокородного.
— Только вы десятнику не…
— Что ты, не разболтаем, нашёл малышей!
— Мадам Гренвиль например, это дама весьма почтенная. Вдова городского советника, но от супруга остались долги… — Томас развёл руками. — Я с ней в отдалённом родстве и могу за вас поручиться.
— Как дознаётся полусотник… — буркнул молчаливый напарник Томаса.
— Не-а… — Жан полез в кошелёк. — Двух реалов достаточно?
— Благородный изволит шутить?
— Как подъедем к дому вдовы, вы получите ещё два. За молчание. — Мальчик приложил палец к губам.
Арбалетчик помянул грешницу Элизабет, вперемешку с духами леса — Даниэль наморщила носик, мол, не стоит при благородной — и энергично кивнул.
— Коварный вы человек ваша милость, — печально заключил Томас, — как впрочем, и все благородные. Могли и поменьше дать.
— …
— Теперь и под плетьми не признаешься… жаба замучает, — подал голос молчаливый напарник
Вдова городского советника — на поверку оказавшаяся добродушной пухленькой женщиной лет двадцати пяти, ну никак не больше — встретила высоких гостей с должным почтением и велела постараться челяди. Благородный Эжен заплатил хозяйке полновесный картахенский реал и небрежно заявил, что сдачи не надо.
Рослая полногрудая привратница — на свой лад симпатичная, если по-честному — помогла Жану снять доспехи и, не обращая особого внимания на протесты, умыла и причесала мальчика. Привратница — она же служанка — обещала к вечеру подготовить настоящую ванну с каким-то благовонным бальзамом и не пожалеть для благородного дорогого хвойного мыла… храни Создательница! Жан призадумался. Может к вечеру вовсе не приходить?
Вдова Гренвиль вместе с юной племянницей обхаживали тем временем Даниэль, очень довольную таким оборотом дела. Повариха возилась на кухне. Шустрый белокурый малыш — сын хозяйки — помогал ей, как мог, то и дело, наведываясь за печеньем.
Детей вскоре усадили за стол. Даниэль как-то успевала пересмеиваться с племянницей, договариваться о чём-то с прислугой и, конечно же, от души уплетать всё, что попадалось под руку.
— Вы довольны, высокочтимые? — Вдова Гренвиль поставила графин на обеденный стол и разлила сок по бокалам.
— М-м… — Даниэль сделала утвердительный жест.
— Очень-очень! — с готовностью перевёл Жан.
— Говори за себя! — привычно ощетинилась девочка. — Почти всё один смолотил!
— Пока кое-кто прихорашивался, — спокойно отпарировал Жан.
— Можно ещё ха-арошую порцию?
— Ваша воля, высокочтимая, — улыбнулась хозяйка. Мадам Гренвиль — для благородных просто Лоретта — отдала поклон родичам герцога и вышла из гостиной.
— Как докушаешь, сразу идём на рынок, — заговорщицки зашептал подросток, — у меня появилась идея.
— Сначала Флоранса уложит мне волосы, — надменно объявила девчонка.
— Кто?
— Повариха, она умеет. Та высокая, статная, сам на неё поглядывал.
— Я?!
— Но привратница всё равно лучше. Правда, Эжен?
— Да конечно, это самое важное! — Жан отчаянно покраснел.
— А что — нет? Не понимаешь ты девушек, глупый, не то, что некоторые… — предсказательница томно вздохнула.
Повариха под присмотром хозяйки с гордостью внесла новое блюдо, и дети набросились на овощное рагу.
— Я послала племянницу в ратушу, мол, вы завтра покажетесь, когда всласть отоспитесь, — вдруг припомнила Лоретта. — Городской герольд будет вас ждать. А до этого… Вы не откажетесь принять мэра с супругой? Скажем к завтраку, если вам удобно.
Даниэль было закашлялась, Жан подал ей бокал с соком и согласно кивнул.
— Не волнуйся пока, кузина, успеешь до прихода мэра навести красоту, — утешил Жан предсказательницу. — Девчонки они такие…. такие…
— Мне ли не знать… — мечтательно протянула хозяйка.
Выбравшись из дома гостеприимной Лоретты, Жан тут же принялся искать лавку, где торгуют одеждой. Скажем простенькими накидками, ведь за пол-лиги видно, что дети из благородных. И не просто благородных, а из самой высшей знати.
Даниэль согласилась подозрительно быстро — что у неё опять на уме? — и тянула мальчика за рукав, стоило тому замедлить шаги.