— Я сперва покушаю, — предсказательница чуть отодвинулась. — Молоко есть?
— Конечно, высокочтимая.
— С запеканкой я, похоже, уже разделалась, — Даниэль задумчиво оглядела прилавок, — а вот с блинчиками оно самое то.
— Что поделаешь, последний кусок, — подавальщица развела руками.
— Блинчики с творожком тоже неплохо, — одобрительно заметила предсказательница. — Пошепчитесь пока, у меня дела поважнее.
Всё настроение перебила! Мальчишка беззвучно выругался.
Разобравшись с поджаристыми блинчиками, девочка нацелилась было на пирожки, но к лотку приближалась компания разодетых подростков, уже достававших кошельки. Как начнут увиваться при полнейшем попустительстве Даниэль, — что с девицы возьмёшь — вон уже краснеет заранее… Только этого сейчас не хватало!
— Пошли!
— Но я… — заикнулась было красавица.
Потерявший терпение Жан оттащил ребёнка за шиворот. Пару пирожков она всё-таки ухватила и теперь завершала трапезу.
— Остановимся у фонтана, Эжен, мне ведь руки сполоснуть надо. Капюшон, пожалуйста, отпусти, ещё порвёшь ненароком, — плаксиво продолжила предсказательница, — что я Шарлю…
— Ты зачем к фонтану пришла?! — мальчик основательно встряхнул Даниэль, и она занялась делом.
— Всё, веди уж, мучитель, — наконец объявила девчонка, обтерев руки о плащ Жана. — Пирожков ты случаем не прихватил?
— И куда в тебя столько влазит? — мальчишка сунул булочку Даниэль, хвала Богине рассовал по карманам.
— Я волшебница, что здесь поделаешь. Стоит мне переволноваться чуток и приходится заедать. Не смейся ты снова, Эжен! Давай вернемся к лотку, ну, пожа-а-алуйста… — заныла госпожа предсказательница.
— Пожалуйста, — Жан отпустил капюшон. — Только без меня.
— Не-е, одна я боюсь, ещё платья отнимут, — всё ещё влажные пальцы девочки обхватили запястье Жана. — Всё, теперь от меня не вырвешься. С Шарлем бы так…
— Послушай я ведь тоже волшебник, — сменил тему подросток, — но мне есть особо не хочется.
— Это к девочкам больше относится — сообщила Жану красавица. — Мы другие, от этого не уйдёшь. Особенно в серьёзной волшбе.
— Только в волшбе?
— Знаешь, я и рассердиться могу. И вообще, — Даниэль на ходу привстала на цыпочки, чтобы стать чуть-чуть выше ростом, — девушек шлёпать нельзя.
— И не думал.
— Главное пригрозил, да ещё при других мальчишках. Опозорил Катрин на весь Лаон.
— Ты здесь при чём?
— Всё равно Шарлю пожалуюсь. Поцелуй сначала сорвал, потом отшлёпать грозился. — Даниэль предупреждающе всхлипнула. — Нет в тебе рыцарства, Жан. Как-то просто у нас всё сегодня выходит, — вслух подумала предсказательница.
— Разве?
— Не пугайте меня, кузен, я ведь всё-таки девушка.
— Да? А я не заметил. — Жан задумчиво оглядел Даниэль. — Надо будет Шарлю сказать.
— Эжен, что-то неправильно.
— То есть?
— Словно… царапает изнутри, у меня слов не хватает!
— Твоя кузина права. Или не кузина? — раздалось из темноты. Из густой тени пекарни выступил массивный широкоплечий кольчужник, по комплекции не уступит Роберу. Э т о т и матёрого медведя заломает голыми руками, отряхнётся, зевнёт и отправится искать следующего. Смотрит с привычной самоуверенностью, что такому бугаю детишки, будь они трижды высокородными.
К-кольчужник? Довольно себя обманывать, доспех очень хорош, но без герба сеньора или родового тотема. Всё как Рыжик тогда рассказывал. Даниэль откровенно всхлипнула, Жан часто заморгал, не разреветься бы на глазах у девчонки, это Шарлю ещё простительно в его-то возрасте… Боевой меч у пояса — в самый раз для пешего боя — шрам через всё лицо, как только глаз уцелел. И… и…
— Арбалет на боевом взводе — без нужды бросил гигант. Ватажник широко усмехнулся и уродливый шрам задёргался. Как и всё лицо.
Даниэль сдавленно ахнула и укрылась за спиной Жана, мальчишка, как ни крути. Подросток было согнулся — не окатить бы собственные доспехи — но всё же справился с дурнотой.
— Крепче, чем я ожидал, — не без одобрения заметил ватажник, — бывало и здоровенных кольчужников выворачивало наизнанку. Что у вас в сумке, милая девушка?
— П-платья очень красивые, — пролепетала красавица. — Т-только я их никому не отдам, — зубки Даниэль заметно постукивали.
— Я и сам нипочём не возьму, — скривился гигант. — Платья в добыче дурная примета.
— Давно? — заинтересовался подросток.
— С тех пор как кривого Гильома подвесили.
— За что?
— За шею! — рявкнул гигант. — Как набрал пол-телеги женского барахла… Предупреждал же его, добром не кончится…