Шарль уверено направил Помпея к знаменитой пятой когорте, почти сплошь ветеранской — до сражения при Шамбери — и дал общее благословение.
— Пожалуйста, прикоснитесь к моему щиту, — с надеждой выдохнул дюжий полусотник.
— Зачем?
— Я прошу вас.
— А-а, понятно…. — Шарль подъехал поближе. Детская ладошка коснулась щита и для верности огромной сариссы.
— Довольно?
— Храни вас Единственная!
— Кто ещё? — улыбнулся мальчик.
— Поделитесь с моим клинком благодатью Единственной, — подал голос командир когорты. — При удаче быть может, поможет, битва-то будет нешуточная… не иначе дойдёт до мечей.
— Как бы, не дошло до кинжалов, — вслух подумал какой-то десятник. — Мизерикорд захватил?
Шарль охотно благословил клинок и из чистого озорства заставил меч засветиться изнутри. Разумеется, снежно-белым, что он — не Великий Колдун? Ненадолго, на полдюжины вдохов и выдохов, но гвардейцев похоже проняло. Даже люди Хуана смотрят с непритворным почтением, а они давно привыкли к его проделкам.
Не досталось бы от Богини, хотя… Ведь волшебный дар получен от Единственной, так что всё вроде по-честному. Или нет?
Под грозным взглядом Мигеля, Шарль всё же решился повторить проделку. На сей раз с пожилым заслуженным полусотником. Рыцарские пояса в гвардии раздают нечасто и всегда за доблесть в бою. Или за спасение раненого товарища, невелика разница. Наградной клинок полусотника загорелся подобно факелу, гвардеец чуть было не уронил меч. Для начала небесно-синим, потом изумрудным, пусть сами и истолковывают, цвета-то хорошие.
Подбодрив жестом ветерана — одни шрамы внушают почтение — и, сказав полусотнику несколько прочувственных слов, юный Колдун помчался к другим когортам.
Оказывается, и на войне можно играть! Шарль немного расслабился. Мальчишка продолжил бурную деятельность, во имя и во благо Великого Арелата. Он присягу давал, как и все гвардейцы, что бы там ни думали взрослые!
Наконец Шарль ухитрился порезаться, и сотник вежливо попросил мальчишку держаться подальше от гвардейских клинков. Мол, довольно с вас и сарисс, собственные пальцы дороже.
Но всему хорошему приходит конец. Мигель из рода Фуэнтес шепнул несколько тёплых и ласковых слов — зачем Роберу-то жаловаться, что он совсем пропащий? — и Великий направил коня к меловому холму, где уже развевался его белый штандарт.
Короткий рапорт Робера — в скором времени придется окровавить клинки — и Великий благосклонно кивнул. Один точно уже окровавили, перевязывать руку пришлось.
Военачальники и старшие офицеры отдали Шарлю воинское приветствие. Великий добросовестно придал себе властный вид — по возможности с оттенком надменности — и взметнул в ответ свой детский клинок, почему же взрослые улыбаются? Пусть украдкой, уголками губ, что он совсем маленький?
— В этой битве командует магистр «Серебряных Копий», — заученно объявил мальчик. — Я ещё неопытен в военных делах.
— Благодарю, Великий. — Робер вскинул боевой меч. — Со временем и вы подрастёте.
— Как и все дети?
— Если бы вы только крокодилов гоняли… — понизил голос Робер.
— Это как? — улыбнулся Шарль.
— В Валансе, Великий, в Валансе. Крокодилов туда доставят, не сомневайтесь.
— Я сначала у Богини спрошу.
— Когда?
— Не хитри, Робер, это от Богини зависит.
— Вам бы в дипломаты пойти, — проворчал гигант.
— Это как? — повторил мальчишка. — Кто сейчас ухитрился проспорить?
— Кажется я, Великий, — понимающе усмехнулся Робер.
— И за чем задержка? Проиграл — плати, сам же меня учил!
Вместо серебряного су Робер выложил целый ливр.
— На счастье, Великий. Сохраните монету.
Шарль серьёзно кивнул.
Военачальников при Робере немного, почти все в войсках, в основном штабные и адъютанты. Выделяется разве что Виктор, магистр «Полосатых Кошек», проще говоря, командующий прославленной гвардейской фаланги… доучить бы всех новобранцев! И, конечно, массивный, неуклюжий Эрве — не в бою понятно — что командует тяжелой конницей. Не гвардейской, но всё же…
Гвардейская фаланга разворачивалась в боевую линию. Без излишней поспешности, когорта за когортой, благо противника рядом не наблюдается. Когорты мало-помалу смыкаются в неправдоподобно чёткий строй, вот она — гвардейская выучка! Левый фланг — левая лапа гвардейской фаланги — примыкает вплотную к холмам. Поросшими зарослями бамбучка, там и медведь, пожалуй, не проберётся, не то что корсиканские арбалетчики.
А вот и проклятые корсиканцы, легки на помине. Застрельщики, легкая пехота, да и тех не особо много.