— Дубину пока что оставь, — нетерпеливо добавил мальчишка, — а то всякое померещиться может.
— Детишкам? — усмехнулся слуга.
— Девчо-онкам, пропади они пропадом, совсем жизни не стало. Что я мёдом намазанный? — ребёнок испустил вздох. — И добро бы только девчонки — это ещё перетерпеть можно — но и взрослые девицы на выданье, и куда женихи смотрят? Положи дубину, что я сказал, чего доброго донесут старшим, объясняйся с ними потом. Помню, мы с другом сделали арбалеты… — Шарль неожиданно запунцовел, — ну это дело прошлое.
— Лет в десять? — прищурился Жан.
— Како-ое там, в восемь! Подумаешь куропатку в лесу подстрелили… попробуй разгляди сквозь густую листву.
— Индюшку? — в полном восторге спросил подросток.
— Курёнка, — скорбно выдохнул Шарль. — Мы до сумерек на деревьях отсиживались. А потом понятно сдались Мари… но это совсем другое, старшая сестра как-никак! Тогда меня и решили спровадить в Валанс, — неожиданно заключил Великий.
Жан-искусник как-то сдавленно хрюкнул.
Дети в конце концов миновали заливной луг — сочная трава по пояс — и вышли на широкую наезженную тропу, скорее просёчную дорогу.
— Вы бы то письмо прочитали Великий, что таскаете под рубашкой.
— Вечером, при свете свечи, — важно ответил Шарль.
— Вы не заболели Великий?
— Даниэль ночью писала, понимать надо, — снисходительно разъяснил мальчик. — Нет в тебе романтики, Жан.
— И вы туда же…
— Ага. Про свою историю не забудь, ты сегодня от меня не отделаешься.
— С крокозаврами, — простонал Жан.
— Бронтозавры тоже сгодятся, — в глазах Шарля плясали смешинки.
— А ватажники?
— Как же без них? — удивился мальчик. — Разозлился, хвала Богине, стал на человека похож.
— С вами, пожалуй, и Мишель не соскучится! — вырвалось у подростка.
— Кто бы спорил. Я ему каждую неделю пишу, — похвастался Шарль. — А Мишель конечно пореже, пока выпросишь дозволение у Франсуа…
Из-за поворота показалась рослая полногрудая женщина с пустыми вёдрами. Молодуха внимательно оглядела детей — одни только рубашки стоят весьма недёшево — и на всякий случай склонилась в поклоне.
Шарль ответил величавым кивком и вежливо посторонился.
— Вы и сами боитесь, — вернулся к разговору Жан, едва женщина удалилась.
— Зато тебя отвлекаю, пока совсем не раскис. Крепись, Жан, дальше будет труднее. Ты на каком языке ругаешься? — заинтересовался мальчик.
— На испанском… кажется. В портовых кварталах пожалуй поймут.
— А меня научишь? — деловито осведомился Великий.
— Мне ещё жить охота. Как услышит от вас Мигель…
— Я почти запомнил. Надо будет у Хуана спросить.
— Только не вздумайте с Даниэль… — осторожно начал слуга.
— Я ещё мозги не посеял! А она от тебя узнала? — сделал неожиданный вывод ребёнок.
Подгонявший овец пастушок — босиком и в длинной рубашке до колен — обошёл мальчишек по широкой дуге.
— Почему так рано? — полюбопытствовал Шарль.
— Лихие люди по лесу бродят, — убеждённо заявил пастушок. — Вроде… Стоит на вас взглянуть и любой за ватажников примет! Я всё старшим скажу! — малыш устремился к воротам.
Шарль было замедлил шаги.
— Вели-икий! — взмолился слуга.
— Благородный Эжен изволит трястись?
— Если вдруг спустят собак…
— Сначала накормят — отмахнулся Шарль. — Ты главное не трясись, а то примут за врага короны. Тс-с… — мальчик приложил палец к губам.
Тропинка изогнулась в очередной раз, обходя заросли бамбучка, и показались ворота селения. Против ожидания распахнуты настежь, время впрочем относительно мирное.
У ворот откровенно скучает — или делает вид — один-единственный стражник Плотный широкоплечий в полном доспехе, со сравнительно коротким копьём удобным для ближнего боя. Наградной меч, на щеке почётная желтовато-алая татуировка — под цвета правящего дома — значит, послужил в меченосцах герцога. Лет девять, не меньше, раньше почётную татуировку не выслужишь.
И четверо, не-ет все пятеро стрелков с заряженными арбалетами — если считать и подростков — залегли на земляном валу, опоясывающем селение. Надо полагать сюрприз не последний. Шарль одобрительно кивнул.
— Вот и наши ватажники — приветствовал мальчишек ветеран-меченосец. — Вечно Жаке плетёт невесть что, напугали бедолагу в прошлом году. Штурмом брать селение будете?
— Пока погодим — осмотрительно ответил Великий.
— Жаль. А я было подумал — развлечёмся малость. — Ветеран скорчил зверскую рожу и не удержавшись зевнул. — Всё никак очухаться не могу.