— До полуночи небось засиделись, — подал голос смуглый вихрастый подросток с видавшим виды арбалетом провансальского образца.
— А ты что — не уверен?
— Меня в полночь мама спать отправила — пожаловался маленький арбалетчик.
— Давно пороли?
— Мама не позволит, — смело возразил юный стрелок. — Ты вчера мне полную порцию выдал, даже в школе не смог присесть. Раз в неделю, не чаще, сам же обещал. Правда, дядя?
— Тебе бы племянничек в крючкотворы пойти — проворчал ветеран. — До полуночи не управились, точно помню. Шесть денье тогда просадил, всё надеялся отыграться! Подловил хитрец моего слона, а затем и до ферзя дело дошло… — У вас дело ребята? — вспомнил стражник о детях.
— Ага, к вашему старосте.
— Раз явились по делу, уплатите, сколько не жалко. Голова до сих пор чугунная, как хлебнул напоследок фалернского… Если это фалернское.
— Утром ты вроде не сомневался, — тихо, но так чтобы слышал дядя, пробормотал племянник.
— Так то утром… Поговори у меня! Уплатите на поправку здоровья. А я хорошенько подумаю — пропускать вас или нет.
Шарль небрежно перебросил монетку стражнику.
Денье-то серебряный! Жан внутренне ахнул и помянул нечистого, не забыв и о сопливом мальчишке.
— Как раз на приличную кружку горячительного.
— Пожалуй на все четыре! — исполненный благодарности ветеран попробовал монеты на зуб. — Вы цен здешних как видно не знаете. А ещё?
— Могу добавить реал старой картахенской чеканки, — мальчик нарочито замедленно сунул руку в пустой карман. — Ах да, я не представился. Шарль из рода Фонтэн.
Дядя переглянулся с племянником, привычно вытянулся и браво опустил руку на меч.
— Из тех самых?
— Каких?
— Родни нашего графа.
— Родство слишком отдалённое, чтобы принимать его во внимание, — снисходительно улыбнулся ребёнок.
— Мы не из знатных, — поторопился добавить Жан.
— Да, конечно, прямо из подмастерьев. Тома — обратился стражник к племяннику, — проводи путников к старосте.
— Охотно. А они по-честному благородные?
— На одежду лучше глянь повнимательнее!
— Ой, а точно… — Тома изменился в лице. Юный стрелок живо сбежал вниз, вскинул в приветствии тяжёлый боевой арбалет за неимением другого оружия. Детский кинжал явно не в счёт.
— С должным почтением, — веско предупредил ветеран, — больно уж не похожи на купеческих отпрысков.
— Но… — заикнулся было слуга.
Шарль пихнул приятеля в бок — не встревай, пока не попросят — и согласно кивнул. Величаво и с лёгким оттенком надменности, как бывало учил Хуан. На сей раз вроде бы получилось.
— Сам видишь, порода чувствуется, — особенно у того, что помладше — наставительно заключил бывалый вояка.
— Слушаюсь… — горестно выдохнул подросток.
— И не забудь напомнить прекрасной Фьяметте, чтобы оставила мне бутылочку красного из того особого погребка. Как бы не добрались по случаю праздника.
— Не-е, я маме скажу.
— Тогда старому Бертуччо, он-то мне не откажет. Только для поправки здоровья.
— Это дело другое. Пойдёмте, высокочтимые, а то до вечера не управимся.
— Мы не благородные, сколько тебе объяснять, — не выдержал Жан.
— Это вам старосте придётся доказывать, — чуть улыбнулся Тома.
Шарль заговорщицки подмигнул другу — хвала Богине поверили! — и потянул его за рукав.
— Сперва к старосте проводи! — бросил вдогонку стражник.
— Не вчера родился! — огрызнулся подросток.
Новоявленные высокородные наконец вступили в селение. С почётным эскортом в лице Тома, только бы не спустили собачек… Чего доброго доставят к господину барону…. А-а не надо о грустном, это взрослым нравится себя изводить!
Жан тронул за плечо друга, Шарль ответил проказливой улыбкой. Этому сорванцу всё как с гуся вода, понятно почему они сошлись с Даниэль. А ему думать приходится… Жан подавил вздох.
Застеклённые окна, явно не из запасов Древних, мощёные улицы — пускай далеко не все — в селении чувствовался прочный достаток. Земли богатые — сам видел — да и торговый тракт совсем рядом, судя по болтовне Тома. У купцов водятся денежки… Вон какой постоялый двор — в два этажа — и вдобавок третий надстраивают.
А на улицах ни души. Как охотно объяснил юный стрелок, взрослые собрались на проповедь, как всегда перед большим праздником.
И верно. Детям повстречались лишь несколько кошек, одинокий гусак и босой чумазый малыш, что упорно пытался взобраться на колодезный сруб.
— Что, нельзя посмотреть на звёзды? — без малейшего смущения заявил малыш.