— Тогда пофехтуем до завтрака, — нашёл выход мальчишка. — Луи разбудит меня с рассветом.
— Воля ваша, Великий, — неохотно подчинился гвардеец. — Высокое фехтование пока не для вас. Завтра будем отрабатывать отдельные приёмы. Скучновато я понимаю, но вам нужна прочная основа. Часок, надеюсь, потерпите?
— Два часа и ни минутой меньше, — отрезал недавний послушник. — Ты же сам говорил, что без серьёзной выучки отдельные приёмы ничего не стоят.
Его снова поймал на слове двенадцатилетний мальчишка! Сосчитать бы в который раз, да нет, не получится, собьёшься со счёта! Хуан сдержал улыбку. С этим сорванцом следует держать ухо востро. Понятлив и на память не жалуется.
— Может, пригласите Тео?
— И не думай! — бурно отреагировал Шарль. — Я как-то видел его в Гренобле с деревянным мечом. Вышел один против пятерых, у троих быстро выбил мечи, а оставшихся прижал к ограждению и заставил просить пощады. Турнира не выиграл, но шуму наделал. Дружки опозоренных чуть не устроили Тео тёмную. Вот немного подтянешь меня, чтобы не пришлось краснеть…
— Тео фехтовал с сыновьями горожан? — предположил начальник ближней охраны.
— Если бы… — Шарль покачал головой. — Я сперва и сам так подумал, больно уж не похоже на благородных. Правда перед каждым поединком герольд во всеуслышанье объявляет имена, но на детских турнирах всякое случается.
Верно. Хуан невольно кивнул. Помнится, на турнире в Гренобле, имена участников частенько объявлял сынишка городского герольда, немногим старше Шарля.
— Послал Луи, он всё разузнал — те пятеро и впрямь высокородные, родственники вождей, таких учат крепко.
— Против взрослого не выстоять и Тео, будь он трижды высокородный, — успокаивающе заметил Хуан. — В походе вам приходится нелегко, попробуй выкроить время для тренировок, но в скором времени вернётесь в Валанс и сможете упражняться хоть с рассвета до заката. Если выдержите, конечно…
Опять! Шарль едва не застонал. Девять тысяч проклятых! О чём бы ни зашёл разговор, Хуан неизменно сворачивает на Валанс, впрочем, и Мигель ничуть не лучше. А Роже, — в последнее время всё чаще — передаёт письма от Мари и откровенно уговаривает вернуться в столицу. И не огрызнёшься, не оборвёшь, не прикажешь замолчать — и жрец-медик и братья Фуэнтес желают ему только добра.
— Завтра утром, — недовольно буркнул мальчишка.
— Повинуюсь, Великий, — поклонился гвардеец. — Позволю себе напомнить, что суд над Антонио состоится сегодня, — после паузы промолвил Хуан.
Великий обречёно вздохнул, только время даром потратишь! Другое дело манёвры, там всегда есть чему поучиться. А с этой повинностью вполне справился бы сенешаль или сам Тео, если уж на то пошло.
Хуан склонился в полупоклоне:
— Если, Великий, дозволит…
Шарль безнадёжно махнул рукой, попробуй переспорь этих взрослых.
— Можно! — бросил гвардеец через плечо.
Детская рука откинула полог, и в шатёр вошёл Жан-искусник. Подросток бережно опустил заставленный кушаньями поднос на небольшой столик.
— Вчера вы так толком и не поужинали! — решительно заявил Жан. Холодный взгляд Великого Колдуна заставил мальчика прикусить язык. — Роже мне сказал… ваш повар тоже настаивал, — запинаясь, добавил подросток.
И Жан туда же! Шарль молча уселся за стол. С него довольно и нравоучений Хуана! Вчера Луи обучал его бросать ножи на звук, даже на лёгкий шорох, так что причина достаточно уважительная.
Шарль кое-как очистил блюдечко с зеленоватой кашей — счастье, что целебное кушанье подают не слишком часто — и с облегчением взялся за овощное рагу. Как обычно, мальчик действовал по собственной системе, заедая рагу кусочками обжаренного мяса.
Вскоре настала очередь сладкого. Пускай не пирожных, а печенья с шоколадной начинкой, всё равно объеденье, особенно если запивать хрустящие печенюшки холодным молоком.
Старинные напольные часы отбили девять ударов.
Уже девять утра! Мальчишка поморщился, времени — кот наплакал. Гвардейцы, высокородные, да и воины племенного ополчения терпеливо ожидают его появления.
— Жан, белую мантию и серебряную цепь! — приказал Великий Колдун.
Шарль соскочил с Помпея, бросил повод подбежавшему послушнику и неспешно направился к походному трону. Взметнулись ввысь обнажённые клинки — и старшие офицеры гвардии, и знатнейшие из знатных приветствовали своего главнокомандующего. По примеру Мальто, Шарль отвечал на приветствия короткими кивками. На нижней ступени тронного возвышения Шарль круто развернулся, выхватил боевой меч и отдал общий салют. В конце концов, Великий Колдун тоже числится в списках гвардии, пусть он приносит присягу только Единственной, а не Богине и Колдуну, как все остальные.