Накаркал! Огромные бесплотные твари — все трое! — дружно устремились к пологу. Жан бросил навстречу сгусток энергии — последнюю надежду, последний резерв, словом, всё, что ещё осталось.
Хвала Богине, сработало! Отпрянули, словно от раскалённой смолы, так им и надо!
Жан сдавленно всхлипнул и забормотал молитву. Только бы не разреветься всерьёз, Богиня не жалует трусов!
За спиной послышалось удивлённо-уважительное перешёптывание. От полога считай ничего не осталось, добрых три десятка полягут, прежде чем насытятся проклятые твари. Самое время сказать правду, не тянуть же за собой и солдат, довольно с него и правителя Арелата!
— Мы побеждаем, малыш! — раздался знакомый голос.
Мигель! Спокойный и надменно-уверенный, как всегда. И конечно с Мигелем конная гвардия, не один же он прискакал. Жан с надеждой обратил к сотнику зарёванную физиономию, может взрослые что-нибудь придумают.
— Я немного потолковал с Шарлем и послал надёжных гонцов. Одному даже любезно сбросили лестницу, — Мигель усмехнулся, — кольчужники и сами трясутся от страха. Словом, или благородные прекратят баловаться тёмной магией, — сотник яростно сплюнул, — или в атаку погонят пленных, из тех, что мы прихватили с собой. Благородных, кровных родичей герцога, что для провансальцев кольчужники…
В сознание ударил исполненный ненависти вой, только этого сейчас не хватало! Кто-то, похоже, юный Виллем, по-детски жалобно вскрикнул.
Жан зажал было уши. Без толку. Фиолетовая нежить, кто же ещё.
Мальчик наткнулся было на баррикаду, и мёртвой хваткой вцепился в руку Бертье, иначе не устоять на ногах! Солдатам тоже пришлось несладко, разве что Мигель ещё держится, вот она, гвардейская выучка.
Разрывающий сознание вой мало-помалу ослабевал, переходя в мерзкий режущий визг. Жан чуть ободрился. Приятного мало, кто спорит, но хоть как-то можно терпеть. Да и Виллем больше не подвывает от ужаса, он и без того едва держится.
— Храни Единственная… — выдохнул опоясанный рыцарь. — Смотрите!
Земля дрогнула под ногами. Цитадель, вернее то, что от неё осталось, превращалась в груду камней, иначе, пожалуй, и не выразишься. Оно и пон-нятно. Фиолетовые т-твари лишились подкормки — мальчика передёрнуло — и накопленная Джаннино энергия слепо искала выход, возвращая башню в изначальное состояние. Вот рухнул на брусчатку огромный валун и неуверенно покатился к псарне. Увесистый бетонный блок с грохотом выломился из стены и припечатал валун к земле.
Бледно-фиолетовое облако внезапно замерцало, и потянулось было к воротам, солдаты тревожно загомонили. Несколько вдохов и выдохов спустя, фиолетовая муть опустилась и под молчаливые молитвы присутствующих ушла куда-то под землю.
Жан перевёл дух и обратил взгляд к серебристо-жёлтому лику, что как раз выплыл из-за пелены облаков. Мальчика била запоздалая дрожь. Если честно, от цитадели осталось оч-чень немного.
— Отдача — нарушил молчание Жан. — Словно от мощного арбалета. Нам крепко повезло, спасибо Создательнице.
— Почему? — хрипло спросил Раймон.
— Запросто могло бы и нас захватить. Высокочтимый, — повернулся мальчик к Мигелю, — нежить ушла в свою преисподнюю. Ручаюсь, больше сюрпризов не будет, — добавил Жан вдогонку Мигелю.
Вышедшие из оцепенения солдаты принялись сноровисто разбирать баррикаду, быстрее, пока не опомнились провансальцы!
Гвардейская конница неспешно вступала в крепость. Именно вступала, атакой это никак не назовёшь. Девятки и полусотни нарочито замедленно разворачивались в боевой порядок. «Серебряные Копья», девятки сотни прорыва, разумеется, в первом ряду. Роскошная форма, прекрасное вооружение, как-никак гвардейцы «Священной Сотни». Всё так же неторопливо спешивались стрелки с тяжёлыми длинными луками и знающие себе цену мастера-арбалетчики.
Провансальцы по-прежнему жались к стенам, лишь бы подальше от разрушенной цитадели. Насколько смог разглядеть Жан — мальчишка пристроился за Мигелем — кольчужники особо не реагировали даже на прямые приказы высокородных…
Наконец к чёткому строю гвардейцев — хоть сейчас в атаку! — приблизилось с полдесятка высокородных. Впереди герольд с золотисто-белым флажком на копье, значит, ещё на что-то надеются.
— Жозеф из рода Декри, сенешаль замка, — представился грузный немолодой рыцарь.