Однако самое интересное случилось, когда в дом вбежали Ильдар и Настя. Близнецы мгновенно замолкли и даже начали робко улыбаться гостям. Воспитанники Вадима подхватили мальчиков, безошибочно определив, кто есть, кто.
-- Кто тут у нас такие хорошие? - вдохновенно ворковала над ними девочка. - Кто тут такие красивые? А кто капризничал? Толя капризничал? Зубки режутся, и мамы нигде нет? Ну, ничего, она скоро придет. А Дан почему плакал? Тоже зубки? Нет? Просто он за братика переживал?
Спустя четыре часа, порядком уставшая Настя задремала на диване. Близнецы пребывали в объятьях Морфея. Но в манеже. Перенести их в спальню не решился никто. На военном совете было решено не будить лихо, пока оно спит тихо. Ильдар сидел на низкой тахте возле окна и с хмурым видом пил чай.
Педагог не должен иметь любимчиков. Вроде-как прописная истина. Но это только в теории легко. Как не привязаться к Насте, которая несмотря на то, что ней сотворили, смогла сохранить свет в душе. Как остаться равнодушным к Дару, с его болезненной честностью и чувством справедливости?
Поэтому Вадим присел рядом и тихо спросил:
-- Что случилось?
-- Да так... -- отмахнулся молодой человек.
-- Рассказывай.
-- Мне послезавтра исполнится восемнадцать.
-- Знаю. И это тебя не радует?
-- Я смогу официально изменить имя и фамилию. И вот с фамилией есть небольшая проблема.
-- Выбрать не получается?
-- Да.
-- Идей нет совсем?
-- Ну, есть одна. Только я не знаю, как она на это отреагирует. Вдруг будет против?
Вадим подумал пару мгновений над тем, кто же эта таинственная «Она» и сделал предположение:
-- Вирэн? - дождался нерешительного кивка и продолжил. - Так спроси у нее.
-- Не удобно как-то. И вдруг она просто из вежливости скажет, что не против, а на самом деле ей будет неприятно? И это все выглядит так, будто бы я в родственники набиваюсь. И, наверное, так оно и есть. Я ведь знаю историю ее отца. И мне, если честно, очень бы хотелось, чтобы Анатоль Вирэн был моим отцом, а не тот... пьяница, что выгребал из дома последние деньги, а когда их не находил ввиду полного отсутствия - нам иногда даже хлеб купить было не на что, вымещал злость на мне. Это ведь так здорово - иметь отца которым можно гордиться
-- Дана поймет тебя, как никто другой. Просто поговорит с ней. Хорошо?
Юноша кивнул, а Вадим посмотрел на него внимательным взглядом и спросил:
-- Что еще тебя гнетет?
-- Все. Вдруг у меня не получится поступить в университет? А если получится, вдруг у меня мозгов не хватит там учиться и меня отчислят? Мне хочется чего-то добиться в этой жизни. И я вам завидую. Это плохо. Знаю, но ничего не могу с собой поделать.
--Ты хочешь такой же большой дом, красавицу-жену и хорошую работу? Или мечтаешь отобрать принадлежащее мне?
Юноша вскинулся и ожег своего директора возмущенным взглядом. Но Вадим и бровью не повел. Лишь подумал, что Дана умеет выражать осуждение куда как выразительней. До печенок пронимает. А этот мальчишка - просто дилетант рядом с мастером.
-- Судя по всему, первое. И это, скажу я тебе, никакая не зависть, а здоровые амбиции.
Ильдар скорчил трагическую гримасу и выдал «Великую тайну»:
-- Я люблю вашу жену, -- но после минутной заминки добавил. - Наверное.
Вадим приложил огромные усилия чтобы не расхохотаться. Однако улыбку всё же сдержать не смог.
-- Когда любишь, нет никаких «наверное». Так что она тебе просто нравится, хотя лёгкую влюбленность сбрасывать со счетов тоже не стоит. Но и это нормально. Тоже входит в зону здоровых амбиций.
-- Как это?
-- Вот смотри, Диана похожа на кого-то из твоего окружения?
-- Нет. Она говорит, двигается, выглядит и даже думает не как девочки из нашей Миссии.
-- Ты же не дурак Дар, и должен понимать, что детей в элитных учебных заведениях воспитывают по-другому. Там всегда достаточно суровые нравы. Детям буквально вбивают хорошие манеры, учат держать спину прямой, контролировать эмоции, улыбаться в ответ на оскорбления и уничтожать противников всего лишь парой фраз. Тебя в Диане привлекает не только красота. Ты видишь в ней некий пример того, кем можешь стать.
-- У неё фора в какой-то десяток лет.
-- Это не так много, к тому же ты неплохо справляешься.
-- А вас, вообще, не бесит... ну то, что я ...
-- Выражаешь свои мысли хуже первоклассника? Бесит. Причем, безумно.
-- Нет. То, что я чувствую.
Вадим тяжело вздохнул, но постарался подобрать правильные слова:
-- Ильдар, запомни раз и навсегда. Значение имеют только поступки, а чувства... мы почти всегда не властны над ними, они просто есть, и судить за них человека можно лишь в том случае, когда они, а не честь, долг и здравый смысл руководят его действиями. Нельзя злиться на кого-то за то, что он или она испытывает, к примеру, голод или усталость.