-- Но почему?
-- Тебе будет сложно это понять сейчас. Однако, я устала жить только балетом, пропадать днями и ночами в театре, ездить на гастроли. Мой муж не помнит уже, когда мы просто проводили вечер вдвоем. К тому же я хочу детей от любимого мужчины. Он и так ждал меня слишком долго.
У Макса загорелся индикатор вызова на комме, и он, извинившись перед дамами, вышел из столовой.
Светлана пробежала глазами по лицу и волосам Дианы, грустно улыбнулась, а потом тихо сказала:
-- У меня могла бы быть дочь твоего возраста. Это так странно. Я тогда жутко испугалась. А теперь, вот, думаю, не совершила ли ужасной ошибки?
-- Нет.
-- Говорит та, что родила в девятнадцать и, по слухам, очень счастлива.
-- Вы ведь тоже провели всю жизнь в «Академии ненужных детей». Нас там учили танцевать, вбивали хорошие манеры. Но даже в теории не объясняли, как строить нормальные семьи. Я считаю, что лучше всю жизнь считать ошибкой аборт, чем жалеть о том, что этот ребенок родился.
-- Но ты не жалеешь.
-- Тут другое. Вадим, как мне казалось, хотел детей. Его дед прямо-таки мечтал о наследниках военной династии. Я знала, что они позаботятся о моих сыновьях, если я этого сделать не смогу. И, да, я бы не справилась без их помощи и поддержки.
Девушка с грустной улыбкой вспомнила, как уставшая от однообразного быта, сбежала из дома. Сначала в Таний – сдавать экзамены, а потом к друзьям на Бетту. У бывших артенийцев как раз начинались каникулы. Ох, и загуляли они там. Неделю из ночных клубов не вылезали. А перед этим они ее в Эстар затащили на последние в этом учебном году танцы. Не то, чтобы приглашенные гости были там такой уж редкостью. Однако, личность Дианы Авериной все еще вызывала некоторый интерес. Да и зажгли Дана с Джейсом так, что каждый их танец освобождал центр зала и оканчивался бурными овациями.
Перед мужем и детьми, оставленными дома, было немного стыдно, но сожалеть о случившемся тоже те не получалось. Ей хотелось, пусть и ненадолго, почувствовать себя юной и беззаботной. А еще, живой. По-настоящему, а не наполовину, как дома.
Больше Диана ничего не успела сказать, да и не хотелось ей делиться с незнакомой почти женщиной чем-то настолько личным. Вернулся Максим. А продолжать разговор на столь деликатную тему при нем не хотелось. Поэтому они обсуждали «Русалочку» и то, что Рудольф в погоне за идеалом переделывает все уже по шестому разу.
После обеда Светлана умчалась по своим делам, а молодые люди отправились в репетиционный зал, где застали не самую лицеприятную сцену.
-- Я тут уже четвертый год пашу, как проклятая, -- разорялась пепельная блондинка. – И что? Второй состав. А эта... не успела приехать, как ее в первый утвердили. Ненавижу подобных куколок. Приходят на все готовенькое. И не надо мне про Танийскую Академию рассказывать. Знаем мы, как дипломы покупают. Или вы действительно полагаете, что она выскочила замуж, родила, а потом без особых проблем сдала итоговую аттестацию? Это даже не смешно.
Максим, стоявший в дверях рядом с Дианой, чуть было не рванулся защищать честь будущей партнерши, но был остановлен решительным жестом девушки.
-- Тебе что… все равно? – удивился он.
-- Да. Я не собираюсь никому ничего объяснять или доказывать. Мое дело – танцевать. Я здесь для этого.
-- Теперь понимаю, почему тебя звали Снежинкой.
Диана пожала плечами. Не то, чтобы она действительно была такой примороженной, как хотела казаться. Но показывать потенциальному врагу свою слабость – последнее дело. Балет – жестокий мир. За свое место в нем нужно держаться крепко. Иначе задвинут куда-нибудь на задворки. И будешь ты восьмым лебедем в пятом ряду. В лучшем случае. Конкуренция бешеная. Каждый год приходят молодые, талантливые, готовые затрать «твои» роли. Это ожесточает. Иногда настолько, что толкает не самых плохих людей на крайности. Моральный прессинг – невинная шалость. Так было даже в Тание. А лучшая стратегия в подобной ситуации – не позволять кому-либо втянуть себя в конфликт. Этому тоже учил ее Дэн.
«Не ведись на провокации, -- все еще звучал в ее голове до боли родной голос. – Никогда не выказывай неуверенность, слабость или страх. Иначе набросятся всей сворой – отбиваться замучаешься».
Заветы лучшего друга, она исполняла неукоснительно, всегда. Особо не задумываясь над их содержаением. Дэн был для неё непререкаемым авторитетом. Таким как стал Рэй Андерс для её бывших однокурсников. Мари как-то сказала: “Рэй всегда прав. А если не прав, то это мы его неправильно поняли. Бесит конечно, но против фактов не поспоришь”