Мужчина помолчал минуту, видимо, собираясь с мыслями, а потом начал говорить, старательно отводя от майора взгляд:
- Вам лучше сделать так, чтобы она нашла себе применение вне большего балета. Пусть она рожает детей. Занимается их воспитанием. Пусть откроет балетную студию и учит ребят. Бесплатно, если уж деньги для вас не проблема. Возможно в этом она обретет новый смысл жизни.
- Я вас услышал, доктор, - произнес Вадим, поднимаясь со своего стула. - Спасибо за то, что уделили мне время.
- Нет, господин Аверин, вы всего лишь меня выслушали, не пожелав услышать. Но дело ваше. Всего наилучшего.
- Вам также.
К своей невесте мужчина пришел в самом мрачном расположении духа и чуть не взвыл от картины, представшей перед его глазами. Дана лежала на кровати, и смотрела в потолок невидящим взглядом.
- Маленькая моя...
- Уйди.
- Диана.
- Уйди! Мне нужно побыть одной.
- Почему?
Девушка, наконец, подняла глаза на вошедшего и твердо произнесла:
- Не хочу тебя видеть. Предатель! Ты все знал и ничего мне не сказал. И я, как последняя идиотка думала, что легко отделалась. Ну, подумаешь, артерия была задета. Такое ведь на раз-два лечится. Полежу несколько дней в регенираторе. Эта штука на ноге особых неудобств не вызывает. Единственное - ходить в ней нельзя. Но это же такие мелочи. И ты позволял мне прибывать в мире грез.
- А что я должен был ошарашить тебя данной новостью, только ты открыла глаза? Прости, это было выше моих сил.
- Ты бы меня простил? - Девушка смотрела на него со смесью злости и недоверия.
- Не поверишь, но, да. Я бы простил тебе молчание в такой момент.
- А у меня не получается. Ни понять, ни принять, ни простить.
- Позволишь объяснить? Я хотел сначала разобраться во всем, а потом уже поговорить с тобой. Узнать побольше о твоем состоянии, о прогнозах.
- Узнал?
- Да. Я только что вышел из кабинета заведующего отделения травматологии.
- И он, конечно, обещает полное выздоровление?
- Нет. Но и не спешит выносить приговор.
- Прямо, как ты. Ладно, Вадим. Давай закончим этот разговор. Я устала.
- Хочешь, чтобы я сейчас ушел?
- Хочу уснуть. А потом проснуться в своей комнате в Тание и понять, что весь этот ужас мне приснился. Хочу, чтобы «Ледяное сердце» окончился бурей оваций, а не расстрелом. Хочу готовиться к постановке «Щелкунчика». Ждать выпускных экзаменов. Да, просто Дэна увидеть! За руку его подержать! Услышать традиционное: «Снежинка, если не поторопишься, мы в класс опоздаем». Хочу, чтобы все было, как раньше.
- Мне жаль. Но это невозможно. Его больше нет. И как раньше уже не будет.
- Почему? Почему его нет, а я есть? Это неправильно. Не честно. В нем всегда было столько света, радости, тепла. А во мне - нет. Даже в детстве.
- Пусть это тысячу раз несправедливо. Но раз так вышло, тебе нужно жить здесь и сейчас. Как бы ни было сложно.
Девушка помолчала минуту, словно бы раздумывая нас словами того, кто должен был стать ее мужем, а потом тяжело вздохнула и заговорила:
- Не могу. - Ее голос был тихим и слабым. - Понимаешь? Нет у меня сил на это.
- Вот отдохнешь немного и станет легче. Тебе нужно поспать.
- Я чувствую себя лебедем у которого сломали крылья. И никакой сон тут не поможет.
- Все наладится.
- Вряд ли. Я ведь не смогу больше летать. Птицы без крыльев не летают.
Вадим медленно, словно бы боясь спугнуть свою юную невесту подошел к ее кровати и сел на ее край. Взял девушку за руку и улыбнулся:
- У меня совершенно случайно завалялась парочка. Серебряных. Хочешь?
- Это шутка?
- Нет, - ответил майор, достав из внутреннего кармана кителя орден Безысходной Доблести.
Была у майора Аверина такая странная привычка носить бесценную награду именно в кармане, а не на положенном ей по протоколу месте - на груди.
- Знаешь, я много думал. О тебе, обо мне. И вдруг понял, что все изменилось. Раньше я хотел вернуть свою прежнюю жизнь. Хотел летать. Да только серебряные крылья оказались для меня слишком тяжелы. И я с ними не то что летать - дышать не мог. Не жил. Просто существовал. Без смысла и цели. Хотя за пять лет мог столько всего сделать. И ведь Катрина не раз мне об этом говорила. А я - дурак! Вцепился в прошлое к которому не было возврата.
- Вадим, но это же...
- Бери.
- Не могу.
- Бери! Тебе нужны были крылья? Вот они! Серебро высшей пробы. Самое оно для маленького лебедя.
- Но они же твои.
- Только мне они не нужны, - сказал мужчина, вкладывая орден в руку Дианы, - Я решил на земле жить. А на небо лишь изредка любоваться. Если время на это найду. Как все немного успокоится, позвоню Катрине. Она с удовольствием подскажет, с какого бока мне подойти к Миссиям Милосердия.