- Она особенная. Таких, как Дана нет и никогда не будет. Я влюблён в ее упорство, трудолюбие и стойкость, влюблён в её талант и внутренний свет. Нравится ли мне она, как девушка? - голос Дэна дрогнул. - Можно я не буду отвечать на этот вопрос? Моя Снежинка такая же сумасшедшая как я сам. Мы живем балетом, живем ради балета. Но она ещё ребёнок. Выглядит почти, как взрослая. А в голове музыка, список неразлучных вариаций и совершенно нет места романтическим отношениям. Если честно в ее голове всему, что не связано с балетом, просто, нет места. И нет сил ни на что кроме него. Она в городе была в последний раз два месяца назад. И то, я ее фактически заставил со мной погулять. Дана постоянно работает. Класс. Занятия. Факультативы. И никакой личной жизни. Мне иногда кажется, что ей тринадцать, а не семнадцать. Я сейчас не про интеллект, а про эмоциональное восприятие мина говорю. Она тихая, добрая девчонка, которой тяжело выносить несправедливое отношение, и неважно, направлено оно на нее или на кого-то другого. Дана совершенно не умеет врать и даже лукавить. Молчать Снежинка тоже не умеет. Так обычно ведут себя подростки. Иногда мне очень хочется, чтобы она повзрослела и посмотрела на жизнь и окружающих ее людей другими глазами. Потом понимаю, как это низко с моей стороны. Взрослеть всегда больно. А я ведь меньше всего на свете хочу, чтобы моей маленькой, хрупкой девочке что-то причинило боль.
Дэн замолчал. И ничто уже не отвлекало девушку от их танца. Не последнего, конечно. Но не менее дорогого ее памяти.
А вот, что ей хотел сказать перед своим уходом Стас она так и не поняла.
Или не нашла в себе сил задуматься об этом?
Глава 10
Подслушивать за старшими нехорошо. Эту прописную знает каждый малыш. Вот только майор Аверин давно вышел из детского возраста. А тут такой случай. Святой бы не удержался.
Сильвия и Константин беседовали в алькове, стоя по разные стороны от разлапистого фикуса с немного пожелтевшими листьями. Охрана полковника - два хмурых парня в строгих черных костюмах стояли неподалеку и притворялись глухими. Но их присутствие само собой отсекало посторонних, желающих погреть уши. Особо любопытным ребята могли и помочь удалиться.
Но наследник их патрона к «посторонним» не относится и облечен абсолютным доверием их нанимателя, что было накрепко вбито в их головы. Поэтому присутствие Аверина-младшего они просто проигнорировали. Ну, мало ли почему он тут стоит. Может по просьбе полковника. И, вообще, дело охраны - обеспечивать безопасность, а не лезть с семейные разборки.
Его мать убеждала деда в том, что Вадима нужно оградить от юной, но пронырливой особы, которая непременно сломает ему жизнь.
Самое страшное во всей этой ситуации было то, что Сильвия действительно верила в свою правоту и искренне желала сыну добра. Но как все недалекие люди, скорее вредила, нежели действительно помогала. И хотя попытки родителей переделать жизнь детей на свой лад никогда ничем хорошим не кончаются, мало у кого хватает ума понять это и вовремя остановиться.
- Они действительно любят друг друга, - терпеливо увещевал полковник.
- Нет. Вот у нас с Андреем все было по-настоящему!
- У моего внука и его малышки, значит, понарошку? Сильвия, в своих высказываниях переходишь ту грань, к которой не то, что любящей, а даже адекватной матери лучше не приближаться. У тебя нет права давать оценки их чувствам. Нет права судить, и уже нет права что-то решать. Вадим твой сын, но уже не твой ребенок. В первую очередь это взрослый и сильный мужчина, который будет защищать свою женщину.
- От меня? Вы на это намекаете?
- Я прямым текстом говорю. Держись подальше. Не лезь в их отношения. Не трогай Диану. Затеешь с ней ссору - дорого заплатишь. И разбираться, кто из вас виноват: ты или она, Вадим не станет. Терпение моего внука и так на пределе. Он со свойственным ему великодушием многое тебе спускал. Но слезы своей будущей жены не простит никогда. Помяни мое слово. Хочешь знать почему? Она, в отличие от тебя, все еще ребенок. Одинокий, брошенный всеми. А теперь еще и не совсем здоровый.
- И вы считаете, что этот ребенок - достойная партия для него? Ему нужна взрослая, разумная женщина, а не девочка, ровесницы которой еще в куклы играют. Что она может дать ему?
- Семью.
- Можно подумать! Ей хоть слово такое знакомо?