— Полина, во-первых, она и моя дочь тоже, и я со всей ответственностью принимаю её выбор. Потому что она должна сама его сделать в жизни. О какой семье и детях ты говоришь? Ей всего двадцать. Пусть попробует, полетает. Возможно, она разочаруется в свой первый же полет, и уйдёт в другое дело, которое станет её настоящим на всю жизнь. Но она должна сама совершать ошибки и исправлять их, пойми, наконец! Ты же в своё время их тоже делала.
— Да, в моей жизни была только одна серьёзная ошибка, принять безропотно ваше решение относительно поступления в ВУЗ живописи и уехать в Петербург. Заговорщики! Ты сказал, пусть полетает? Ты что, уже нашла работу?— она снова обратилась к дочери.
— Да, я сегодня прошла собеседование в авиакомпании, где работает папа.
— Только не говори мне, что ты и отец будете летать…
— Да, в одном экипаже.
Полина откинулась на спинку стула и посмотрела на мужа.
— Я думал, тебе так будет спокойнее, если дочь будет летать со мной.
— Спокойнее? Ты видимо шутишь…
— Полина, перестань, прошу тебя. Я не вижу ничего страшного в том, что происходит, и того, ради чего тебе сейчас нужно пребывать в таком нервном состоянии.
Женщина обвела взглядом мужа и дочь.
— Одонецкие, как же вы меня достали за всю мою жизнь своим небом, а на земле работать, кто будет? Я вчера встретила Любу в городе. Тоже жаловалась, что Андрей дорогу домой забыл. Хватает все рейсы подряд, а про родителей и не вспоминает.
— Кстати, Андрей тоже скоро перейдёт ко мне на место второго пилота. Иван уходит в Аэрофлот, — тихо произнёс Ярослав.
— Слушайте, это какое-то массовое вирусное поражение. А может вам тогда и на борту сделать надпись «Одонецкие», чтобы все знали о вашем семейном подряде. Столько родственников и все на одном самолёте.
— Мамочка, ну прости, меня, пожалуйста, — Алина поднялась и подошла к матери, обнимая её руками за шею. — Прости, что не оправдала твоих ожиданий. Но, я очень постараюсь на этом месте, быть полезной людям и выполнять свою работу добросовестно.
— А как же отсутствие образования? Ты хочешь, как я? Учиться потом в будущем, заочно, разрываясь между мужем и детьми?
Алина промолчала, а Полина тяжело вздохнула.
— Поступай, как считаешь нужным. Я устала с вами бороться, — она строго взглянула на мужа. — Я знаю точно, только одно, это твоя безграничная любовь к небу, заразила нашу дочь и твоего племянника.
Ярослав лишь улыбнулся.
— Ладно, иди спать, — обратилась Полина к дочери. — А мне ещё полы мыть на кухне.
— Может, я помогу тебе?
— Давай, давай, ступай спать. День был у тебя сегодня сложный. Иди, отдыхай.
Алина поцеловала обоих родителей и вышла из кухни.
Полина снова вернулась к столешнице и, взяв полотенце в руки, продолжила вытирать стеклянные бокалы.
Ярослав поднялся и медленно подошёл к ней.
— Полин, ну чего ты так расстроилась? — он коснулся её руки.
— Отстань. Я не хочу с тобой разговаривать. Всё от меня скрывал. Ведь наверняка знал, что она пошла, учиться в школу бортпроводников.
— Знал. Ты же знаешь, она от меня никогда и ничего не скрывала.
— Вот именно от тебя. А я её мать, и обо всём, всегда, узнаю последней.
— Полина, я понимаю, тебе тяжело одной, и дома и на работе. Но я хочу, чтобы дети были оба устроены в профессии, раз уж они сделали выбор в пользу неба. И пока я ещё летаю, и у меня есть такая возможность, я всё для этого сделаю. Ты же понимаешь, ещё несколько месяцев, и я уйду из авиации. Я не хочу дожидаться приговора врачебной комиссии о списании. Уйду сам, вместе займёмся заводом, будем работать, и помогать детям, растить внуков.
— О каких внуках ты говоришь? Я ещё слишком молода для этого. Кстати, надеюсь Андрей и Алина не…
Ярослав отрицательно покачал головой.
— Нет. Они не встречаются. Андрей влюблён в неё, только безответно.
— Значит, на неё чары Одонецких не подействовали… — Полина улыбнулась.
— В отличие от тебя… Ты ведь меня полюбила с первого взгляда, — Ярослав забрал из её рук полотенце и, прижимая её к столешнице, стремительно прильнул к её губам в настойчивом поцелуе.