И все же я смотрю только на Сабину.
Когда она едет верхом, ее лицо светится изнутри ― щеки покрыты румянцем, глаза сияют. Нежный смех срывается с ее губ, когда она и Торр плавно движутся вместе. С тех пор как я ее знаю, я могу по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз я видел ее искреннюю улыбку. До сих пор в ее жизни преступно не хватало радости, и она по-прежнему сталкивается с бесчисленными проблемами.
Но сегодня?
Сегодня ее улыбка настоящая, как полевой цветок.
У меня перехватывает дыхание, я замираю, очарованный ее счастьем, как будто могу запечатлеть ее счастливый образ в своих чувствах. Если бы была возможность, я бы запечатал этот момент в бутылку и смаковал его всю жизнь.
― Когда-нибудь, маленькая фиалка, ― шепчу я тихонько, чтобы Райан не услышал. ― Я найду способ сделать так, чтобы твоя улыбка сияла так же ярко каждый день твоей жизни.
― Смотри, Райан! Смотри, Вульф! ― Она расставляет руки в стороны и, используя только пятки, направляет Торра в обратную сторону, пробираясь между соломенными манекенами ― ни одна лошадь не сможет этого сделать.
Ее волосы летят ей в лицо, и она со смехом выплевывает их изо рта.
Я бросаю взгляд на люк над головой и спрашиваю Райана:
― Когда ты позволишь ей тренироваться с открытым люком при дневном свете?
― Когда я буду уверен, что она не захочет немедленно испепелить меня огнем фей, ― язвительно бормочет он.
Несмотря на его сарказм, между нами тремя что-то изменилось после Турнира. Мы пришли к негласному перемирию. Если не друзья, то, по крайней мере, не враги. Райан так отчаянно нуждается в доверенном лице и невесте, что ведет себя так, будто нашего романа никогда не было.
В свою очередь, он достойно поступил с Дюреном после нападения, открыв казну Валверэев для восстановления города, чем, как я знаю, завоевал небольшое уважение Сабины.
Мое сердце и моя голова находятся в состоянии постоянной войны ― желание сохранить доверие, которое мы с Райаном восстановили, против неоспоримой тяги моего сердца к Сабине, любви, которая усиливается с каждым мгновением.
Закончив тренировку, Сабина спускается с Торра, подходит к нам с широкой улыбкой и что-то щебечет о его шаге. В это время Мист подбегает, чтобы ткнуть носом Торра. Она прижимается к его шее, а он упирается подбородком в ее холку. Он в два раза больше ее, волшебный зверь, и все же сейчас он похож на простую фермерскую лошадь, приветствующую подругу после долгого рабочего дня.
И мое сердце болит от страха, что никто из нас больше никогда не будет таким беззаботным.
***
В тот вечер, когда мы с Райаном курим трубки в кожаных креслах у его очага, обсуждая переезд в Старый Корос, в дверь стучит Сабина.
― Ты хотел меня видеть?
― Сабина. Да. ― Глаза Райана дьявольски загораются, когда он подходит к столу с картой, на котором лежит деревянная шкатулка с гербом замка Хеккельвельд. ― Вульф, ты тоже захочешь это увидеть.
Мы с Сабиной обмениваемся мимолетным, интимным взглядом, когда присоединяемся к нему по обе стороны стола. Он кладет ладони на шкатулку, на его губах играет довольная улыбка.
― Сегодня прибыл гонец из Старого Короса. Это шкатулка от Королевского совета ― официальная документация и символы власти для нашей предстоящей коронации в Старом Коросе.
С едва сдерживаемым волнением он открывает ее, вынимает стопку пергаментов, затем осторожно разворачивает шелковую обертку, пока его глаза не загораются. Он отступает назад.
― Взгляните.
На атласных подушках лежат две королевские короны астаньонской власти. До них они украшали головы длинной череды королей и королев. Король Йоруун и королева Росинда. Король Бирн и королева Идарина. Поколение за поколением, вплоть до последнего возвращения богов тысячу лет назад.
Райан с благоговением берет в руки корону королевы. Она выкована из золота, добытого в шахтах Голата, с девятью шипами, напоминающими шипы древних лоз фей. С боков свисают изящные золотые цепочки, усыпанные желтыми бриллиантами, отбрасывающими призмы света на лицо королевы.
― Примерь, певчая птичка, ― говорит он.
Глаза Сабины нервно перебегают на мои, но тут же возвращаются к Райану.
― Мы не должны надевать короны до самой коронации.
― А кто увидит? ― спрашивает Райан. ― Ближайший член Королевского совета находится в сотне миль отсюда.
Она изображает улыбку, склоняя голову, чтобы он опустил корону на ее бессмертную косу, но я слышу, как пульс бьется в ее жилах. Я уже знаю, что этот особый ритм возникает только тогда, когда она сталкивается с чем-то неприятным.