Ты не можешь начать историю и не закончить ее, фея! ― Ругается он.
Мне хочется покачать головой на слова этого неуступчивого создания ― видимо, единороги и лошади не так уж сильно отличаются друг от друга, когда дело доходит до упрямства.
Скоро, ― говорю я, тряся книгой в воздухе, словно он требовательный ребенок.
Он фыркает, отворачивается и бормочет:
Твоя жестокость не знает предела.
Я снова поворачиваюсь лицом к Райану.
― Угроза, о которой ты говоришь, возможно, существует, но как мне убедиться, что ты хочешь защитить Астаньон, а не просто занять трон?
В ухмылке Райана есть что-то теплое, как будто он ценит то, как легко я догадываюсь о его мотивах.
― Я не буду притворяться, что не хочу быть королем. Короля Йорууна никто не видел уже несколько недель, и мои шпионы говорят, что он не покидал своих покоев. В Старом Коросе творится что-то странное. Его смерть неминуема; когда это случится, Астаньону понадобится сильный приемник, чтобы встретить Третье возвращение фей.
Судя по тому, что я слышала, лорд Берольт уже попытался устроить так, чтобы Райан стал следующим в очереди на трон. Согласно Праву родства, трон должен перейти к ближайшему кровному родственнику короля Йорууна, которым является лорд Берольт, а затем к его старшим братьям ― Кендану и Лору.
Но лорд Берольт предпочитает действовать за кулисами. Кендан отказался от своего права, когда присоединился к королевской армии в Старом Коросе. А о Лоре никто не слышал уже почти десять лет ― с тех пор, как жестокие издевательства лорда Берольта заставили его покинуть дом.
Единственным вариантом остается Райан. Однако никакие подкупы не гарантируют желаемого результата. На корону претендуют десятки других людей, делая дикие заявления о кровных узах, хотя им придется доказать это, сдав пробу своей крови поцелованному богом мастеру крови. Однако даже у самого сильного соперника нет никаких кровных уз. Если верить слухам, Великий клирик Красной церкви начал кампанию среди элиты Старого Короса, чтобы превратить Астаньон из монархии в теократию с собой во главе.
То есть он хочет стать королем под другим титулом.
Однако такое смертоносное оружие, как единорог, может гарантировать, что корона достанется Райану.
Я вскакиваю на ноги и бросаю книгу на стул.
― Я согласилась помочь приручить единорога, потому что он может защитить Астаньон, а не ради удовлетворения твоих амбиций.
Его темные глаза вспыхивают.
― Дорогая, это просто разные стороны одной медали.
Когда я отступаю назад, разочарование бурлит во мне, а над моим правым плечом нависает тень.
Обжигающее дыхание заставляет волосы на моей шее встать дыбом.
В нос ударяет запах серы.
Я не могу отойти достаточно быстро…
Райан бросается на меня. Он хватает меня за руку и толкает в сторону за секунду до того, как зубы единорога клацают там, где только что была моя шея.
Мы падаем на усыпанный соломой пол, и Райан укрывает меня всей тяжестью своего тела.
― Черт возьми, певчая птичка, ― бормочет Райан. ― Будь осторожна.
Он держит руки по обе стороны от моей головы, окидывая взглядом каждую черточку моего лица, чтобы убедиться, что я не пострадала. Его грудь быстро поднимается и опускается. Я никогда не была так близко к нему ― наши тела вровень, бедра прижаты друг к другу.
Его большой палец проводит по нежному месту на моем виске, где по моим ощущениям расцветает синяк.
Это что-то новенькое ― Райан заботится обо мне, и я не знаю, как к этому относиться.
― Слезь с меня, ― я отпихиваю его руку, а затем переворачиваюсь, чтобы посмотреть на единорога.
Это была моя вина.
Я поступила глупо, отвлеклась. Я подошла достаточно близко к его стойлу, чтобы он мог меня укусить. Если бы Райан не оттолкнул меня, половины моего плеча могло бы не быть.
Это унизительное напоминание о том, что единорог ― не лошадь, как Мист. Я могу говорить с ним, но это не делает нас друзьями. Мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем я сяду на него верхом и стану управлять огнем его рога, как бессмертная Солена.
Единорог фыркает:
Убирайся.
В кои-то веки это замечание адресовано мне.
Глава 4
Вульф
Кровь.
Моча.
Рвота.
Я вздыхаю, когда Макс разражается надсадным кашлем, от которого на мою рубашку летят капли крови. Черт. Опять? Мне уже надоело каждый вечер возвращаться домой и тратить целый час на то, чтобы отстирать телесные жидкости Макса. С моими обостренными чувствами каждая капля воняет в десять раз сильнее, и у меня сводит живот до тех пор, пока я не начинаю думать, что не могу больше терпеть.