Я ― гребаный хищник.
А Айюра? Насколько я могу судить, у нее нет оружия. В этом платье она может спрятать не больше иголки. Если бы это был бессмертный Артейн, одаренный бессмертной силой, или бессмертный Вэйл, мастер всей магии фей, я бы не справился. Но богиня целомудрия?
Что она собирается делать, бросать в меня молитвы?
Я подбрасываю нож в воздух и плавно ловлю его обратным хватом. Это более грубый, жестокий захват. Он предназначен для колющего, а не режущего удара.
Для рубящего удара.
― Сабина остается, блядь, здесь, со мной.
Айюра спокойно вставляет иглу обратно, затем разглаживает рукав.
― Я заберу твою возлюбленную на сторону победителей, смертный. Ты должен поблагодарить меня. Намного быстрее, чем ты можешь себе представить, Астаньон превратится в пепел, если не покорится Волкании.
Сабина кажется спокойной рядом со мной, но ее тело говорит мне об обратном. Я знаю, что, когда она мысленно общается с животными, ее губы, язык и зубы формируют слова почти незаметными движениями, но я слышу их едва заметные подергивания.
И судя по тому, как слабо шевелятся ее губы, она уже на шаг опережает меня и мой нож.
Краем глаза я вижу, как из серебристого клена за спиной у Айюры бесшумно выходит олень. Животное движется без шума, острия его рогов бесшумно касаются листьев.
Не смотри на него, говорю я себе. Лучше отвлеки Айюру.
Я прижимаю рукоять ножа к голой груди, напрягая мышцы.
― Она не отправится в Волканию, даже по приказу гребаной богини.
Айюра усмехается:
― Когда богиня приказывает, мой прекрасный смертный, нет иного выбора, кроме как повиноваться.
Айюра бросается вперед с быстротой, которой я не ожидал ― не так быстро, как поцелованные богами бойцы, с которыми мне доводилось сражаться, но близко, и хватает Сабину за руку.
― Призывай! ― говорю я Сабине.
Сабина упирается в руку Айюры, а ее губы совершают крошечные движения, призывая самца. В свою очередь, он опускает свои массивные рога в сторону Айюры.
Все происходит одновременно. Олень бросается в атаку. Я хватаю Сабину за другую руку ― будь я проклят, если позволю фее оторвать ее от меня.
Даже не взглянув на него, Айюра как по волшебству уклоняется в сторону. Он теряет равновесие, спотыкаясь о корень, и опрокидывается головой вперед в портал. Он поднимается на ноги, застряв между королевствами. Воздух дрожит, как от жары.
Я готов сыграть в игру по перетягиванию каната с Сабиной в его роли, но прежде чем я успеваю притянуть ее к себе, Айюра кружит меня, словно мы танцуем вальс втроем, и кружит, пока мы с ней не оказываемся лицом к лицу.
Жестоко улыбнувшись, она коротко касается моего левого виска, а затем снова отходит в сторону ― за секунду до того, как я опускаю нож в то место, где она только что стояла.
Моя рука резко взмахивает, но ничего не находит, и я, спотыкаясь, иду вперед.
Голова в тумане от внезапно нахлынувшего головокружения. В течение нескольких секунд все вокруг расплывается. Олень выглядит странно, когда проходит через портал ― наполовину здесь, в Астаньоне, наполовину в Волкании.
Моя кожа вспыхивает от жара, словно я вижу нечто, не предназначенное для меня. Что-то в этом олене притягивает все мое внимание: как будто на краю моей памяти есть мечта, стремительно ускользающая от меня. Что-то, к чему я так близок, чтобы протянуть руку и выхватить обратно.
Что-то, что значит для меня все…
Но теперь, как и все сны, это улетучивается при очередном дуновении ветерка.
― Бастен!
Женский голос зовет меня по имени. В голове такое ощущение, будто я спал несколько дней. Я оглядываюсь по сторонам, одолеваемый странным чувством. Где я, черт возьми, нахожусь? Приходится напоминать себе, что я в лесу, возле захоронений Валверэя, после похорон лорда Берольта.
И еще важнее, почему, черт возьми, я почти раздет?
Но меня отвлекает от размышлений вид красивой женщины в разорванном бархатном платье, пытающейся освободиться из объятий другой женщины.
Я ни разу в жизни не видел ни одну из них. Но я бы точно запомнил: женщина с медово-русыми волосами до плеч так чертовски великолепна, что я едва могу оторвать от нее взгляд.
Она незнакомка, но мое сердце сжимается от желания.
Обе женщины молоды и элегантно одеты, совершенно обычные, если бы не их привлекательность, и я могу только смотреть, ошеломленный тем, зачем двум знатным особам драться.
Пальцы перебирают волосы, и в них проскальзывает отблеск воспоминания, стремящегося вернуться…