Я, мало что соображая, отбила удар тесака и коротко рубанула самым концом лезвия. В горло попала, брызнувшая кровь алым фонтанчиком залила мне куртку. Пират схватился за горло, хрипло ахнул, а Ила быстро воткнула ему в грудь оба стилета, провернула гранёные лезвия. Пират рухнул, слегка подёргиваясь. Ила его еще и пнула, не удержалась.
— Чего не добиваешь, — проворчала маленькая ичири. — Быстро бить надо, а то еще достанет…
— Ы-ы-ы… — промычала я, пытаясь развести глаза в нормальное положение.
— Твою ж мать! — ахнул кто-то сзади, и моя вбитая выучка развернула меня к новым противникам. Меч сам рванулся к ближайшему горлу.
И был пойман в полёте. Чужой изогнутый клинок сверкнул, отбив удар, скрежетнули лезвия, мне аж пальцы свело, едва снова меч не выронила. Двое, я ж не справлюсь! И меня словно огнём окатило изнутри, я даже подумать ничего не успела, да собственно, как всегда. От взмаха мечом узким вихрем вырвался поток воздуха, значительно расширил дверной проём, одного из пиратов снесло как листик, выкинуло куда-то на палубу… А я таращилась на второго, рыжего, что ругался и меч мой отбивал. Он стоял себе, как ни в чем не бывало, и гнусно скалился.
Ила, тем временем, шустро отскочила, метнувшись к столу за своими ножами, изготовилась, крикнула:
— Аннис, назад! Беги!
— Не могу! — пискнула я, отбивая посыпавшиеся на меня удары. Быстрый он был, этот пират, так же быстр, как фомор Атрейон, гибкий, шустрый… Мне казалось, что человек не может так двигаться, но этот рыжий был определенно человеком, откуда тут взяться фомору, да и те не будут такими загорелыми ходить, они же бледные, раз в подземном мире живут.
Я пятилась под его напором, едва успевала парировать, молясь, лишь бы не споткнуться. Если хоть на секунду отвлекусь, не успею, всё, полетит моя рыжая головушка… Рыжий рыжую лупил, рыжий рыжую убил… Почти стихи!
— Аннис! — снова крикнула Ила, перебежала в сторонку, свистнул нож, но — твою ж мать, как он сказал, — он отбил нож лезвием плашмя. И тут же чуть не вышиб у меня меч из рук.
И тут вдруг бамц! Громкий такой, звонкий. Пират свалился, как подкошенный, выронив изогнутый меч, а сзади него стояла храбрая Лианель с верным тазиком в руках.
Я плюхнулась на пол и начала ржать.
— Ты чего? — заморгала бледненькая Лианель, вытирая рукавом курточки кровь из разбитой губы.
— Тазииик… — простонала я, корчась от хохота. — Оружие свободы… Меч его не берёт, магия не берёт, а волшебный тазик…
Подскочила Ила, опять со стилетами.
— Молодец, Лиа! А теперь зарежем! — кровожадно зашипела она.
— Стой, Ила! — закричали мы с Лианелью.
— А чего ждать? Добить гада! — мы с Лианелью поймали ее, она за руку, я за ногу. — А чего? Правильно Дан говорит, мочить гадов! Вот пока в себя не пришел и снова не полез!
— Ну… давайте его свяжем, — предложила Лианель. — Как-то это не благородно, в бессознательного ножами тыкать…
— Да он чуть Аннис не убил!
— Ну не убил же… — вздохнула я.
— По-моему, он и не хотел убивать, я видела, разоружить хотел… Дерётся он, как бешеный… красиииво… — протянула Лианель. — Почти так же здорово, как Киаран…
— Что ты всех по Киарану равняешь, — усмехнулась я.
— А по кому еще? Он же лучший воин в Арданноне!
— Почему это он лучший?
— Хотя бы потому, что он все королевские турниры выигрывал за последние шесть лет!
— Подумаешь, турниры, — проворчала я, вспомнив, как он дрался с фоморами. Если не считать Атрейона, который был среди них нетипичным, с колдовскими латами какими-то, так они там летали от его меча, аки птички небесные. А стражникам Донала вообще нервно курить в сторонке, он один четверых положил за какие-то секунды, пока я с магией разбиралась.
— Чего болтаете, этот рыжий в любой момент может очухаться, опять всё с начала начинай! — возмутилась Ила. — Тогда я его точно прибью, пусть только шевельнётся!
— Какая ты злая-то, — хмыкнула я.
— А чего они налезли? Чего бедненькую Лиа били?!
— Так это же не он ударил…
— Какая разница-то!
Кинулись мы искать, чем связать пленника, но ничего путного не нашли. Тогда мы содрали с кровати широкое плотное покрывало и просто закатали его, как в кокон. И сверху уселись все втроём, для надёжности.
Сидим. Три трупа живописно лежат, весь пол в крови. Дверь нараспашку, заходите, гости дорогие. Я меч из рук не выпускаю, мало ли, еще прилезут. Меня отходняк начал бить, трясусь, аж зубы стучат.
Наверху еще кипит бой, вопли, маты, грохот. Ощущение вроде как год прошел, а на самом-то деле не больше десяти минут. Черт… Руки как не родные, онемели прямо. Интересно, ноги-то удержат, если что?