Топот по лестнице заставил меня вскочить с мечом в руках. Пленник дёрнулся, но Ила мгновенно приставила кинжал к его горлу, а Лианель подняла угрожающе таз.
В каюту влетели Киаран и Аодан, оборванные какие-то, в крови с головы до ног, с оружия тоже кровь капает… Ох, черт, меня аж замутило.
— Девчонки! Живы? — крикнул Киаран. Огляделся изумлённо. Картина маслом — пять трупов, один из них без головы, укатившейся под стену, кровь озёрами, топор в полу торчит. Я с мечом наизготовку, и Лианель с Илой на пленнике сидят. Жесть картинка.
— Аннис! — выдохнул Аодан. — Это ты всех?…
— Куда мне… Я двоих, остальных мы вместе…
— Киаран подошел, таращась на первого, что со стрелой и ножом в глазницах лежал.
— Вижу…
— Нам Райан сказал, что у вас весело, но чтоб настолько? — протянул Аодан. — А это что? Вы пирата поймали?
— Ага, волшебным тазиком, — хмыкнула я.
Парни разом посмотрели на медный таз в руках Лианели и заржали на два голоса.
— Ну и девочки пошли! Слушай, Киаран, а может, ты не прав, и вполне можно с ними на подвиги идти? — смеясь, сказал капитан.
— Главное, чтоб таз под рукой был, — ответил ему тот.
Аодан подошел к нам, перехватил поудобнее свой топор, бедный пират аж зажмурился. Ясно же, хорохорился, а помирать всё равно страшно.
— Отойдите, сейчас я его прибью и…
— Еще чего! — воскликнула Лианель. — Не надо его убивать! Жалко же!
— А что с ним делать? — удивился Аодан.
— Ну, не знаю…
— Ты не знаешь, зато я знаю, добить!
— Не дам! — Лианель плюхнулась ничком на пленника, закрыв его собой и тазиком. — Не надо убивать, он мне нравится!
— Мы с Илой и Аоданом начали хохотать, а Киаран сердито буркнул:
— Мало ты всякого зверья в дом тащила, теперь за пиратов взялась? Это уже ни в какие ворота не лезет!
— Лианель очередного жениха поймала, — хихикнула я.
— Неправда! — густо покраснела та. — Он мне просто нравится, что вы всё переиначиваете!
— Ладно, — вздохнул Аодан, убирая топор в наспинные крепления. — Пока в трюм его сунем. Для тебя, Лианель, хоть звёздочку с неба… хоть пирата на корабль…
Он согнал Лианель, распутал покрывало и подхватил пирата за шиворот. Бедолага был аж багровый от ярости, попытался вырваться, и уж на что хватка у Аодана, чуть не освободился. Тот едва успел его другой рукой за пояс перехватить.
— Шустрый какой, — проворчал Аодан, — как угорь на сковородке… Ох, разрази меня Мьёлльнир… Чтоб меня ётуны сожрали… Киаран! Ты там всё сокрушался, что в команде героев девчонок больше, чем мужчин…
— Чего? — не понял Киаран.
— Держи подарок. Пират сойдёт?
И он развернул к нам рыжего юнца. Распахнувшаяся кожаная безрукавка, как большинство моряков носили, открывала прекрасный обзор на тощенькую грудь и торчащие ребра. И на болтающийся на шнурке серебряный листик.
— Этот… Наш? — неверяще переспросил Киаран.
— Удачно словили, — не удержавшись, вякнула я.
— Ясно. В трюм, — постановил Аодан. — В хозяйстве пригодится.
Глава 8
Дан-на-Хейвин
Несколько часов моряки занимались уборкой. Гораздо дольше, чем длилась сама битва. Погибших пиратов поскидывали в трюм их корабля, как жертвоприношение богам моря. Восьмерых погибших элийских моряков сложили на палубе с их оружием, и в доспехах. В Вальхаллу пойдут, в бою погибли, догадалась я. Палубу облили маслом, а затем, отойдя чуть от пиратского корабля, подожгли его горящими стрелами.
А Лианель уже привычно обошла всех наших раненых, вылечила. Удобно такую ходячую аптечку при себе иметь.
Как и не было никаких пиратов. Только тёмные пятна на надраенной палубе остались, кровь в древесину впиталась, не оттереть.
А еще меня Киаран отругал за то, что меч свой не вычистила, так и сунула в ножны. Отобрал, сказал, мол, не уважаешь древнее оружие, сам почистит. Я даже не сопротивлялась. Хуже того, даже не огрызнулась, как обычно. После всех передряг мне не хотелось ругаться ни с ним, ни с кем еще.
После полудня мы уже и поели — ну, кашку поковыряли, кусок никому в горло не лез, — и погуляли по палубе, заняться было нечем.
— Пойдёмте нашего пленника проведаем, — предложила Лианель.
— Идём. Надо же познакомиться, что ли, — согласилась я. А Ила что-то неразборчиво буркнула.