Глава 3
Дары и прощения
Дрогнув, экипаж остановился, и Уинифред с Лаурой переглянулись. На коленях они держали по шляпной коробке, а в ногах стояли огромный чемодан с обитыми свинцом углами и связка картин в хрустящей коричневой бумаге. Будь это почтовая карета, им ни за что не позволили бы взять с собой столько багажа, но на вокзале их встретил кучер Дарлингов, нагрузивший вещи даже на козлы экипажа.
Кэтрин высунула голову в окно.
– На секунду, Мэттью, – попросила она.
Теодор оставил коробку на сиденье и выбрался на улицу.
– Какая-то поломка? – робко спросила Лаура.
Она настояла на том, чтобы надеть в дорогу капор, и шея у нее была влажной от завязанного под подбородком атласного банта.
– Нет, милая. Осторожнее с дорожной пылью, – предупредила Кэтрин и, подобрав полы платья, спрыгнула на дорогу.
Приняв руку Теодора, Уинифред тоже спустилась вниз, внимая предупреждению и стараясь не запачкаться.
– Не беспокойтесь, ближе к дому будет не так грязно.
– Ближе к дому? – переспросила Уинифред и огляделась.
Они остановились посреди дороги. Если бы навстречу ехал другой экипаж, ему пришлось бы либо объезжать их через лес, либо сигать с обрыва. Кучер Мэттью без любопытства поглядывал на них, время от времени наклоняясь вперед, чтобы успокоить лошадей.
– В таком случае зачем мы здесь?
Подобрав юбки так высоко, что стала видна бархатная оторочка ботинок, Кэтрин зашагала к краю дороги на склоне. Уинифред и Лаура с одинаковым недоумением поглядели на Теодора, но тот лишь с лукавой улыбкой пожал плечами.
– Сами увидите.
Мисс Дарлинг остановилась у края дороги и замахала рукой. В отличие от Лауры, она сняла шляпку еще на станции, и сейчас ветер трепал ее густые черные волосы, свободные от сетки. Гибкая и стройная, она напомнила Уинифред одну из мифических дев, обращенных богами в дерево.
Сухой глиняный грунт прилипал к туфлям при каждом шаге, и Уинифред начала понимать, почему Кэтрин выбрала для поездки строгое серое платье. Дорога проходила по возвышенности, и из окон кареты Уинифред видела только высокое синее небо. Но стоило ей приблизиться к месту на склоне, где стояла Кэтрин, и опустить взгляд вниз, как перед ней раскинулся самый удивительный пейзаж, какой ей только доводилось видеть.
Мягкие пологие холмы напоминали изгибы человеческого тела, как будто под слоем земли, травы и цветов был погребен древний колосс. Округлые кроны деревьев перемежались столбиками загонов, тут и там были рассыпаны овечьи стада. Вдалеке виднелись домики с темно-коричневыми крышами, а поля пересекали причудливо змеящиеся дороги – черные и широкие, светлые и узкие. Уинифред взглянула себе под ноги – несмотря на сентябрьскую жару, в траве бархатным ковром цвели фиолетовые, розовые и белые полевые анемоны.
– Тебе нравится? – с улыбкой спросил Теодор.
– Это… восхитительно, – признала она.
Дарлинг держал руки у лица, придерживая развеваемые ветром волосы. Отняв одну из них, он указал на пятно на горизонте.
– Вон там наш дом.
– Неужели мы остановились потому, что издалека он выглядит лучше? – поддразнила Уинифред.
Коричневая точка была слишком далеко, чтобы различить хоть что-то определенное, она видела лишь крышу и море зелени вокруг.
Дарлинг рассмеялся, и Лаура за его спиной пробормотала:
– Я могла бы его сейчас нарисовать. Я могла бы…
– Я напомню тебе о твоих словах, когда мы приедем, – отсмеявшись, заявил юноша. – К твоему сведению, Хэзервуд-хаус называют одним из красивейших поместий в графстве!
– Должно быть, так говорят только те, кто не видел его вблизи.
– Еще немного, и я разрыдаюсь, имей в виду.
Ухмыльнувшись, Уинифред хотела было ответить, но тут заметила краем глаза, как покачнулась стоявшая рядом Лаура. Теодор тоже обернулся и едва успел подхватить девочку под локоть. Та побледнела и зажмурилась, будто на мгновение ей стало невыносимо смотреть на солнце.
– Лаура? – беспокойно обратился к ней Теодор. – Что с тобой?
– Все в порядке, – заверила она. Козырьком приставив ладонь к лицу, девочка приоткрыла один глаз. – Просто немного закружилась голова.
Теодор и Уинифред обменялись встревоженными взглядами. Дорога давалась Лауре тяжелее, чем остальным, и все же это было первое серьезное проявление ее недомогания за последние несколько недель.
– Здесь такой сильный ветер! – капризно протянула Уинифред. Она знала, что Лаура терпеть не может быть слабым звеном. – Может, уже поедем?
Лаура с облегчением выдохнула и позволила Теодору увести себя к карете. Уинифред направилась следом, но Кэтрин придержала ее за плечо.