"По описанию, которое дает книга о Сеттлстоуне, Четвертая Вершина может находиьтся лишь в одном месте”, — объяснил Старая Ночь Дриззту и Вулфгару, когда они вернулись назад в библиотеку. Регис остался в Палате Дварфов, чтобы присмотреть за Бруенором.
Хранитель достал трубу для свитков из высокого шкафа, и развернул древний пергамент — это была карта центральных земель севера, между Сильвееримуном и Мирабаром.
"Единственное поселение дварфов на поверхности во времена Митрилового Зала, расположенное достаточно близко к горам, чтобы дать такое название, должно быть здесь”, — сказал он, указав самую южную вершину Хребта Мира, чуть севернее Несме и Эвермура. “Заброшенный каменный город сейчас называется просто “Руины”, и он был известен под именем Дварвендор в те времена когда там жила бородатая раса. Но сутя по словам вашего спутника, мне кажется, что это и есть тот Сеттлстоун, о котором говорит книга ”.
"Почему он тогда не указан в книге как Дварвендор?” — спросил Вулфгар.
"Дварфы скрытная раса”, — объяснил Старая Ночь с улыбкой, — “особеннок когла это касается сокровищ. Гарумн из Митрилового Зала решил скрыть местонахождение от жадности внешнего мира. Он и Эльмур из Сеттлстоуна всеми способами старались запутать надоедливых торговцев и сбить их с пути. Поэтому они присваивали поселениям различные названия, которые сейчас всплывают в разных источниках об истории дварфов. Возможно многие ученые даже читали о Митриловом Зале, который носил другое название и читающие думали, что оно принадлежит другому из многих древних родин дварфов, сейчас потерянных для нас”.
Хранитель помолчал некоторое мгновение, чтобы обдумать все что произошло. “Вы должны выступать”, — посоветовал он. “Несите дварфа, если потребуется, но доставьте его в Сеттлестоун прежде чем окончится действие снадобья. Блуждая в своих воспоминаниях, Бруенор возможно сможет повторить свой путь назад к горам в Долине Хранителя, и к дверям Митрилового Зала”.
Дриззт внимательно разглядел карту и точку, которой Старая Ночь отметил расположение Сеттлстоуна. “Назад на запад”, — прошептал он, повторяя подозрения Алустриель. “Всего два дня пути отсюда”.
Вулфгар придвинулся к нему, чтобы рассмотреть пергамент и добавил, в его голосе раличалось предчувствие и доля печали, — “Наша дорога близка к своему концу”.
17. ВЫЗОВ
Они вышли в путь когда на небе ярко сияли звезды и не останавливались до тех пор пока звезды не совершили свой полный круг на небосклоне и вновь не появились на небе. Бруенор не нуждался в поддержке. Полная противоположность самому себе. Это был дварф, вернувшийся из своего бреда и его взгляд был направлен на столь ощутимый сейчас путь к цели, которой он так долго стремился, он шел самым быстрым шагом за все время, что они провели с тех пор как покинули Долину Ледяного Ветра. Со стеклянными глазами и блуждая и в прошлом и настоящем, мысли Бруенора поглощали его. Почти две сотни лет он мечтал об этом возвращении, и эти последние несколко дней в дороге казалось тянулись дольше чем прошедшие столетия.
Друзья несомненно победили своего главного врага — время. Если их подсчеты в Заставе были верны, Митриловый Зал находился в нескольких днях пути, в то время как короткое время едва перевалило за середину. Так как время больше не давило на них, Дриззт, Вулфгар и Регис готовясь покинуть Заставу, ожидали, что их последний переход будет неспешным. Но когда очнулся Бруенор и узнал об открытиях, даже и слышать ничего не желал о том, чтобы медлить. Никто не стал спорить с ним, однако из-за волнения, и без того угрюмое настроение Бруенора, ухудшилось еще больше.
"Двигай живей своими ногами!” — продолжал он набрасываться на Региса, чьи маленькие ножки не выдерживали темпа, заданного неистовым дварфом. “Ты должен был остаться со своим пузом в Десяти Городах!” Затем дварф перешел на тихое ворчание, которого не было слышно за топотом его ног, и устремился вперед, не обращая внимания на любое замечание которое мог позволить себе Регис или любой комментарий исходивший от Вулфгара или Дриззта относительно его манер.
Они вновь шли в сторону Раувин, чтобы использовать ее воды как проводника. Дриззт убедил Бруенора свернуть на северо-запад как только на горизонте появятся вершины гор. Дроу не желал вновь встретится с патрулем из Несме, уверенный, что именно из-за этого города Алустриель не смогла пустить его в Сильверимун.
Бруенор так и не смог расслабиться в лагере этой ночью, несмотря на то, что они покрыли более половины пути до развалин Сеттлстоуна. Он метался по лагерю словно загнанное животное, сжимая и разжимая свои кулаки и бормоча себе о том судьбоносном дне, когда его народ был изгнан из Митрилового Зала, и о мести которую он осуществит когда вернется.
"Это снадобье?” — спросил Вулфгар у Дриззта позже этим же вечером, когда они стояли рядом с лагерем и наблюдали за дварфом.
"Возможно, частично”, — ответил Дриззт, также сильно обеспокоенный поведением своего друга. “Снадобье заставило Бруенора вновь пережить самые болезненные моменты его долгой жизни. И сейчас когда воспоминания прошлого нашли выход в его эмоциях, они освежили его раны, которые мучили его все эти годы”.
"Он боится”, — заметил Вулфгар.
Дриззт кивнул. “Это испытание всей его жизни”.
"Это не только его испытание”, — отметил Вулфгар, посмотрев на Региса, который свалился без сил сразу после ужина. “Халфлинг не может двигаться в таком темпе”.
"Впереди меньше одного дня пути”, — ответил Дриззт. “Регис выдержит это испытание, как и все мы”. Он хлопнул варвара по плечу и Вулфгар, не полностью удовлетворенный, но убежденный, что не сможет повлиять на дварфа, отправился на боковую. Дриззт вновь перевл свой взгляд на расхаживающего дварфа, и на его темном лице появилось озабоченное выражение.