Дриззт посмотрел на свой скимитар и подумал насколько действенным окажется это оружие против панциря из митрила. Как бы сейчас хотелось ему держать в руках свой другой, магический клинок.
Энтрери также понял их затруднительное положение, и знал, что они должны каким-то образом уравнять шансы. Быстрым движением он вытащил из-за пояса мешок с монетамии и швырнул его в глубь коридора. Он пролетел сквозь тьму и ударился в стену в том месте, где туннель делал очередной изгиб.
Отряд дуергаров разом встрепенулся. “Впереди!” — крикнул один из них, и они низко пригнувшись, направились к следующему повороту. Как раз между поджидающими их дроу и убийцей.
Тени взорвались в движении и набросились на опешивших серых дварфов. Дриззт и Энтрери напали одновременно, ухватившись за этот выгодный момент, когда первые члены отряда достигли убийцы, а последние уже миновали Дриззта.
Дуергары закричали от ужаса и удивления. Кинжалы, сабля и скимитар мелькали вокргу них со смертоносной скоростью, находя бреши в их прочных панцирях. Когда они находили их, то погружались с беспощадной результативностью.
К тому времени как дуергары отошли от первоначального шока, двое лежали мертвыми у ног дроу, третий рядом с Энтрери, и еще один хватался за свой распоротый живот.
"Спина к спине!” — крикнул Энтрери, и Дриззт думая о той же самой стратегии, уже начал быстро пробираться к нему сквозь дизориентированных дварфов. Энтрери уложил еще одного, как только они сошлись вместе — невезучий дуергар посмотрел через свое плечо на приближающегося дроу, и как раз в этот момент кинжал, украшенный драгоценными камнями, нашел щель под основанием его шлема.
Когда они встали спина к спине, то они словно слились в одно целое, так, что трое оставшихся дуергаров, некоторое время даже не могли определить где кончается один враг, и начинатеся другой.
С криками во славу Шиммерглума, их богоподобного правителя, они бросились на них.
Дриззт провел серию ударов, которые должны были свалить его противника, но панцирь был настолько прочным, что все его удары не достигали цели. Энтрери тоже испытывал проблемы против митриловых панцирей и щитов.
Но их перемещения были настолько быстрыми, что трое дуергаров даже не могли догадываьтся откуда будет проведена следующая атака.
Энтрери предугадывавший каждую мысль дроу, заметил возможный выход. Он резко развернулся от своего частично сбитого с толку дварфа, проведя ложную атаку, и дуергар замер на достаточное время, чтобы Дриззт с другой стороны, нашел брешь в его защите.
"Бери его!” — победно крикнул убийца.
Скимитар сделал свое дело.
Теперь их было двое против двоих. Они замедлили свой танец смерти и спокойно встали каждый напротив своего противника.
Дриззт неожиданно перепрыгнул через своего невысокого врага и скользнул вдоль стены. Дуергар сосредоточившийся на смертоносных лезвиях дроу, не заметил как в схватку вступило третье оружие дроу.
Удивлению серого дварфа не было предела, когда сверху на него опустился плащ Дриззта, окутав его темнотой, которая лишь стала еще глубже от наступившей смерти.
В отличии от изящных движений Дриззта, Энтрери с неутомимой яростью набросился на своего дварфа, проведя серию ударов направленных в оружие в его руке. Серый дварф дварф начал понимать его тактику, когда его пальцы начали неметь после отражения нескольких ударов.
Дуергар, чтобы защитить свою руку, поднял щит.
В точности как и ожидал Энтрери. Он сделал движение в сторону, противоположную движению дварфа, и нанес удар как раз в том месте где скреплялись пластины панциря на плече. Кинжал убийцы с яростью вонзился вплоть, отбросив дуергара на каменный пол.
Дриззт приблизился к последнему дфварфу, тому, котороый был ранен в самом начале схватки, и сейчас лежал у стены в луже крови. Дварф все еще хотел сражаться. Он поднял свой палаш, чтобы встретить дроу.
Дриззт заметил, что это был Мукнуггл, и на его лице появилось чувство сострадания, а из его глаз исчез огонь.
Сверкающий предмет, играющий отблесками дюжины драгоценных камней, пролетел мимо Дриззта и закончил его внутреннее противоборство.
Кинжал Энтрери глубоко вонзился в глаз Мукнуггла.
Дварф даже не шелохнулся, настолько верным был удар. Он так и остался сидеть, прислонившись к камню. Но сейчас лужа крови наполнялась из двух ран.
Дриззт обуздал свою ярость и не подал виду, когда убийца хладнокровно прошел мимо него, чтобы вернуть себе свое оружие.
Энтрери грубо выдернул свой кинжал и затем повернулся к Дриззту, Мукнуггл тем временем упал в лужу собственной крови.
"Четыре против четырех”, — произнес убийца. “Ты же не думаешь, что я позволю тебе убить больше меня?”
Дриззт не ответил.
Оба чувствовали как вспотели их ладони от хватки оружия, они так жаждали завершить то, что они не успели закончить в нише наверху.
Так похожи, и в тоже время так различны.
Ярость за смерть Мукнуггла, не возобладала над Дриззтом в этот момент, она лишь подтвердила его чувства по отношению к его подлому спутнику. Стремление убить Энтрери было гораздо сильнее чем злоба, которую он испытывал за любое грязное деяние убийцы. Дриззт верил, что убийство Энтрери подразумевало убийство темный стороны себя, так как он мог быть похожим на этого человека. Это было испытание его достоинства, противоборство с тем, кем он мог стать. Если бы он остался среди своего народа, то возможно сейчас в глазе Мукнуггла торчал бы его кинжал.
Энтрери смотрел на Дриззта с неменьшим презрением. Какой потенциал он видел в дроу! Но он сдерживал его своей слабостью. Возможно в своем сердце убийца завидовал способности любить и сострадать, которые он видел в Дриззте. Так похожий на него, Дриззт лишь подчеркивал его эмоциональную пустоту.
Даже если в нем и пробуждались эти чувства, то они никогда не достигали такой высоты, чтобы переполнить Артемиса Энтрери. Он провел всю свою жизнь создавая из себя инструмент убийства, и ни один луч света не мог пробиться сквозь барьер его бесчувственности. Он хотел доказать, себе и дроу, что в сердце настоящего воина нет места для сострадания.