Ты спросишь: на какие шиши? А я получил аванс в гидрометеослужбе, потому что нанялся на снеголавинную станцию Сарысу. У них там горит, туда надо в пожарном порядке отправлять людей, хотя я и не знаю, почему такая срочность. Вот как все обернулось, и нельзя было мне поступить иначе. Я просил решить со мной через неделю, но завтра утром они отправляют туда последнюю машину.
Решение пришло как-то внезапно. Понимаешь, накапливалось много мелочей, которые опутывали меня, нажимали на психику, и я жаждал любых изменений. Во-первых, я пережил тут немало унизительных минут. Мне все время казалось, что твои соседушки, разглядывая меня как экспонат, думают: «Что за чучело гороховое? Не иначе как беспортошный прохиндей, который позарился на деньги неплохо зарабатывающей, образованной, одинокой, порядочной и т. д. и т. п. женщины. Неужели она не могла найти себе солидного человека с положением?» Во-вторых, у меня была острая нужда в деньгах, не раз я заменял ужин пачкой папирос. В-третьих, я на расстоянии чувствовал беспричинную злобу Сафьяна и никогда, верно, не забуду его слов насчет лампочек в дамских клозетах. Этот «интеллектуал» тихой сапой выживал меня отсюда, и я глубоко страдал от сознания бессилья. В-четвертых, я мог на эту зиму уже не получить хорошо оплачиваемой работы, а теперь, когда я спущусь весной с гор, у меня будет рублей пятьсот-шестьсот. Это немало, и они нам с тобой еще как пригодятся, надо быть реалистами. И наконец, вчерашнее событие. Утром Зина получила от тебя два письма. Я сорвался, побежал на почту. Мне – ничего! Неужели ты вправду думаешь, будто я настолько сильный человек, что легко могу обойтись без внимания, без малейшего знака приязни? А вечером произошел еще один случай. Вернувшись от Зины, к которой я отвел Маринку, застал под дверью записку: «Ваша очередь мыть полы в коридоре». Я уже два раза мыл эти заляпанные грязью и заплеванные полы, точно знаю, что не моя очередь, но не уверен, поймешь ли ты меня – я был слегка под хмельком и ночью, после двенадцати, вымыл эти полы, пусть! Потом взял гитару и долго пел. Спьяну пел не очень тихо и чуял, что соседушки слушают. Можно сказать, что и пел-то я для них, тоже пусть!
Под эту песню я даже всплакнул немножко по пьянке. Не очень скрипи, постарайся понять.
2
Еще раз прошу не осуждать за внезапный отъезд. Эта перемена для меня была просто необходимой. Я не мог больше без привычной тяжелой работы и друзей, занятых вместе со мной этой работой, мечтал освободиться от изнуряющих душу мелких «шабашек» и неуверенности. И еще одно, очень важное, – не мог я основывать семью без копейки в кармане, это было бы как-то не по-мужски. Утешаю себя надеждой, что все это ты воспримешь как надо.
Что такое Сарысу? Поднятый высоко в горы крохотный поселочек – знакомая мне метеоплощадка, только что построенные служебные и жилые помещения. Сооружали их по договору наши «хозяева», как мы их называем, – горняки, нанявшие нас, гидрометеослужбу, для борьбы со снежными лавинами. «Хозяев» от нас не видно, но день и ночь снизу доносится приглушенное расстоянием урчанье машин и бульдозеров.
Только тут я и понял причины особой срочности, с какой собирали сюда народ. Станция не могла быть официально открыта без полного штата, нельзя было подписать соответствующие документы и начать финансирование. Однако это не все – началась очень снежная зима, лавины угрожают дороге, идущей по склону и к горным разработкам у подножия хребта.
У нас, наверху, – большой снегосборный бассейн, переходящий в несколько каменных лотков. Одна лавина уже сошла. На руднике засыпало двух рабочих, одного так и не удалось спасти. Моральная ответственность за эту трагедию лежит в общем-то на нас – лавинщики не успели дать предупреждения. Лавина была могучая. Разнесло на шурупчики-гаечки грузовик, по щепочке склад, а бак бензохранилища закинуло в такую дыру, что его не вытащить никакими силами. Ребята, которые спускались туда, рассказывают, что лавина, будто автогеном, срезала вкопанную в землю якорную рельсу, но мне что-то не верится в такое.
Горы очень хороши в эти дни! Ясное небо, и на его фоне вздымаются каменные стены страшенной высоты. Величие этих гор как-то успокаивает и поднимает во мне силы. Наверно, мне эти горы были нужны не меньше, чем ты. Надеюсь, понимаешь меня и ревновать не будешь.
Наши хозяева неплохо подготовили помещения, оборудование и инвентарь – видно, им тут без нас никуда. Уйма приборов, потому что станция будет пристально изучать здешние снега, хотя главная цель диктуется горняками: мы должны им обеспечить безопасную работу. Начальник наш – Георгий Георгиевич Климов, или Гоша, как мы его меж собой зовем, – задумал создать тут типовую оперативную снеголавинную станцию. Он чуть постарше меня, но успел куда больше. Уже давно закончил университет и не первый год работает в горах. Мастер спорта, восходил на Хан-Тенгри. Горка еще та – без пяти метров семитысячник! Увидел меня с чемоданчиком и гитарой, обошел вокруг и спросил, что я такого умею делать. Я сказал, что до армии и в армии был радистом, потом работал на двух метеостанциях. «По горам лазил?» – «Не тигр снегов, конечно, – сказал я, – однако лазил в Саяне и тут немного с геологами». – «А в свободное от работы время что будете делать?» – «Не знаю». – «На гитаре играть?» – «Что надо будет, то и буду делать!» – разозлился я. «Вот это разговор! – сказал Гоша и протянул мне руку. – Я за широкую специализацию». Короче, знакомство состоялось. Посмотрим.
Я собрался устроить себе здесь особого рода проверку и еще раз утвердить себя в жизни. Два слова о самом главном. Знай и помни: мое отношение к тебе не изменилось, только укрепилось. Как бы я хотел, чтобы ты уловила и почувствовала направленный острый луч, состоящий из моих мыслей, мечтаний, надежд. Почему-то я очень верю, что он пробивается к тебе через хребты и снега. Это как радиоволны: когда их энергия рассеивается, они затухают, а направленный пучок способен прострелить огромные космические пространства.
С нетерпением жду твоего письма. Ребята говорят, что почту надо таскать вниз, к горнякам, а там довольно регулярная связь. Здорово все-таки – я оказался в свойской компании хожалых ребят, которых мне так не хватало.
Пора спать, хотя вообще-то парней надо постепенно приучать к моим ночным бдениям. Попробую и тут заниматься, не знаю, что получится.
Вчера подписали акт о сдаче нашей станции в эксплуатацию. Гоша разлил на всех флягу спирта, мы промолчали, а он посмотрел на нас, пробормотал: «Не думал, что вы такие алкаши», – и достал еще одну емкость. Ты только не пугайся и не злись – начало всякого большого дела положено спрыснуть, да и досталось нам в переводе на водочный эквивалент всего-то граммов по двести. Сегодня голова немного побаливает – такую боль всегда вызывает спиртное на большой высоте. Сообщу тебе для успокоения, что Гоша объявил на станции сухой закон, и это совсем не плохо.
У нас начались будни – инструктажи, изучение техники безопасности, знакомство со снаряжением, аппаратурой, районом. Гоша прочел нам вводную лекцию о лавинах.
Для меня интересны даже всякие мелочи нашей работы, подробности, о каких я раньше и не слыхивал. Что ты знаешь, например, о снеге? Я вот всю жизнь бездумно наблюдал, как он падает или тает, катал из него снеговиков, ходил по этой мягкой поверхности на лыжах, превращал снег, если не было воды, в суп или чай, тысячи раз фиксировал показания снегомерных реек и сообщал эти сведения тому, кому они были нужны. А снежинки, оказывается, бесконечно разнообразны по форме – столбики, звездочки, пластинки, крупа, иглы, зерна, градины, пространственные древовидные кристаллы, наподобие той ледяной веточки, о которой я писал тебе с Каинды. Для нашей службы очень важно знать, как ведет себя тот или иной снег: пушистый, игольчатый, метелевый, осевший, фирновый. Вот, например, есть такой вид старого снега – «глубинный иней», состоящий из прозрачных ледяных кристаллов, ажурных пластинок, призмочек и пирамид. Этот снег-плывун очень неприятен для нас, и мы должны зорко следить, когда и где он начнет образовываться, потому что снежная толща может неожиданно соскользнуть по нему, как по маслу. И снег никогда не лежит просто так, в нем все время что-то происходит под влиянием солнца, ветра, собственного веса, влажности и температуры воздуха.