«Кого подсунули?» — невольно подумал Волков при первом знакомстве с экипажем.
Правый летчик Капралов явно собирался на пенсию. Лицо землистое, нос заострился, вытянулся. Только этот нос и торчит. Не мужик, а бекас…
— Какой срок? — Тогда, при первом знакомстве, обратил внимание Волков на сапоги Капралова.
— Третий! — ответил «правак».
— А вторая пара?
— Дембельная.
Все правильно. Летное обмундирование при увольнении в запас предписано сдавать, а Капралов недоумевает: «Неужто за пятнадцать лет не вылетал новых сапог!» — И выкраивает себе обутки. Капралов все уже выбрал, выслуги достаточно, теперь и кабинет начальника может ногой открывать. К новому командиру отнесся с полным безразличием. Сколько их у него перебыло! А сам так и остался в правых летчиках. Всю жизнь ходил в «профессорах», лучше других знал технику, документы, и это оказалось больше бедой его, чем достоинством. Любил он молодых командиров в их ошибки носом потыкать, а те потом не оставались в долгу.
Штурман Кашкин проявил к Волкову больший интерес. Среднего роста, плечистый был он шустрее «правака», внимательно следил за каждым движением командира, и, когда они встречались взглядами, Волкову в голубых расширенных глазах Кашкина всегда виделось смятение, как будто тот испуганно спрашивал: «Прыгать? Пора прыгать?» «Как же он будет водить меня в океане?» — сомневался командир. Но чтобы требовать от них, он должен был сначала сам показать, что умеет делать…
— Шланг спокоен, занимайте исходное, — доложил стрелок.
— Понял, Титов, занимаю.
Волков не видит выпущенного шланга, не видит крыла своего самолета. Под этим крылом крюк захвата, и им надо подцепить гуляющий в потоке шланг. Командир смотрит только та передний самолет, между ними метры, и оглядываться назад нельзя. После заправщика остается спутная струя — мощные невидимые вихри; они проходят рядом, и не дай бог попадет в их зону задний самолет: девятый вал не так страшен — там некуда падать. А здесь будешь мотаться до земли кленовым листом. Волков выполняет команды стрелка и при этом должен представлять все, что происходит за плечами. В этом вся сложность заправки. Перед глазами заправщик, а видеть должен крыло своего самолета, шланг, опасные зоны.
А если ошибется прапорщик?
— На самолете есть два командира: командир корабля и командир огневых установок, — говорил перед полетом Волков прапорщику Титову. — Ты мои глаза и уши. Поэтому требую от тебя грамотной оценки обстановки.
— Понял вас, понял. — Упитанный розовощекий прапорщик механически кивал за каждым словом.
«Ни хрена ты не понял!» — Волкову не понравилась его манера слушать; кроме того вспомнилось предупреждение командира отряда:
— Титов парень хороший, но молодой еще, недавно на заправке. Будь внимателен.
В этом и сам Волков скоро убедился.
— Левее. Левее. — Титов командует обстоятельно, тянет каждое слово, будто сам изобретает слова.
«Ну пошли!» — Волков осторожно подал штурвал влево. Теперь самолет смещается еще, и боком-крылом вперед. Тут должна быть тонкая работа, легко загреметь под фанфары: ошибешься на метры, и самолет перевернет как щепку.
— Левее…
Как неохотно летчики выполняют эту команду. Десятки раз повторяет ее стрелок, прежде чем «затянет командира на шланг».
Бывает, займет исходное, повиснет серединой крыла над шлангом, и не успеет стрелок глазом моргнуть, а командир уже ушел вправо, и опять начинай все сначала, тащи корову на баню.
А Волков легко пошел. Казалось, завел крыло над шлангом одним движением. Расчетливым, осторожным, изящным. Как на скрипке играет. И при этом полнейшее хладнокровие.
Кашкин, отодвинув шторку своей кабины, показал Капралову большой палец: «Зубр, оказывается, у нас командир!»
Правый летчик реагировал более сдержанно: «Главное еще впереди…»
— Командир, исходное заняли. Немного отстаем, — доложил Титов.
Это значит крыло над шлангом. Осталось чуть отдать штурвал от себя, положить крыло на шланг, завести шланг в захват и ждать сцепки. И все трудности позади. Самолеты будут продолжать полет в «связке», но то уже будут семечки по сравнению с этим моментом контакта.
— Еще отстаем, командир! — повторил Титов.
Волков решительней двинул вперед сектора газа.
— Отлично, командир! Скорости уравнены!