Я попытался отогнать морок и с трудом выдавил улыбку.
– Отлично. Может, тогда нам стоит пойти и отметить успех? Я угощаю.
У Джилл вытянулось лицо.
– Мы с Ангелиной обедаем с группой подготовки. То есть… наверное, я могу отменить встречу. До экзаменов еще месяц, и я…
– Забудь, – произнес я, поднимаясь на ноги. – Хорошо, что кто-то из нашего семейства готов к экзаменам. А пока развлекайся. Я найду тебя попозже.
Меня никто не попытался задержать, но Трей Хуарес вскоре меня нагнал. Наверное, он – самый странный парень в нашем кругу: ведь раньше он входил в группу охотников на вампиров. Трей вовремя порвал с психованными типами и успел – вопреки всему – влюбиться в Ангелину. Кстати, эта парочка в нашей пестрой компании была единственной, которая могла похвастаться удачно складывающимся романом. Поразительно, но Трей и Ангелина проявляли тактичность и старались не демонстрировать свое счастье, жалея остальных страдальцев.
– И как ты собираешься добираться домой? – поинтересовался Трей.
– А кто сказал, что я отправляюсь домой? – парировал я.
– Я. Тебе не надо идти веселиться. Вид у тебя паршивый.
– Сегодня ты уже второй мне это говоришь.
– Может, ты ко мне прислушаешься, – проворчал он, разворачивая меня к школьной парковке. – Я тебя отвезу.
Ему-то легко предлагать: мы с ним жили вместе.
Изначально ситуация складывалась совершенно иначе. Трей был пансионером Амбервуда и жил в студенческом кампусе. Его прежняя группа, «Воины Света», имела те же предрассудки относительно контактов людей и вампиров, что и алхимики. Но если последние просто скрывали существование вампиров от обычных людей, то воины придерживались гораздо более кровожадного подхода и охотились на «кровососов». Они утверждали, будто преследуют только стригоев, но и с мороями и дампирами тоже якшаться не желали.
Когда отец Трея узнал про Ангелину, он действовал не так, как папочка Сидни. Вместо того чтобы заняться перевоспитанием сына, мистер Хуарес отрекся от Трея и прекратил его финансировать. К счастью для Трея, обучение оказалось оплаченным до конца учебного года. Однако с жильем и питанием намечались серьезные проблемы, и пару месяцев назад Трея выселили из кампуса. Он появился на пороге моей квартиры, предложив платить мне за аренду из своего скудного приработка в кофейне. Как ни крути, а Трей все-таки хотел окончить учебу в Амбервуде. Я согласился, поселил Трея у себя, но отказался брать у него деньги: ведь Сидни хотелось бы именно этого.
Я поставил ему одно-единственное условие: чтобы, возвратившись домой, я не застал бы его вместе с Ангелиной обжимающимися у меня на диване.
– Ну, я и тварь! – нарушил я долгое и неловкое молчание.
– Ты напоминаешь мне, что ты вампир? – фыркнул Трей.
Я бросил на него возмущенный взгляд.
– Ты меня прекрасно понял. Я облажался. Никто от меня ничего особенного не ждет. Мне надо было не забыть прийти к Джилл на показ мод! Я неудачник!
– У тебя сейчас столько всего накопилось… – дипломатично начал он.
– Как и у всех. Посмотри хоть на себя. Твоя родня тебя вычеркнула из списка живых и постаралась добиться, чтобы тебя вышибли из школы. Ты нашел выход, не снизил успеваемость и спортивные результаты и даже ухитрился заполучить стипендию, – выпалил я и вздохнул. – А я, похоже, завалил «Введение в искусствоведение». А может, и еще что-то, если на этой неделе будут другие экзамены. Кто знает?.. У меня вообще нет никакого расписания.
– Ага, но не забудь – у меня осталась Ангелина. И она помогает терпеть весь этот кошмар. А у тебя, приятель…
Трей не договорил. Я заметил, что в его глазах промелькнула боль.
Мои друзья в Палм-Спрингсе знали насчет Сидни и меня. Они – единственные в мире мороев (или – людей, который являлся теневым отражением мира мороев), кто был в курсе нашего романа. Они переживали из-за меня и из-за Сидни. Они любили Сидни. Конечно, не так, как я, но она была беззаветно предана своим друзьям и заслужила их глубокую привязанность.
– Мне без нее плохо, – тихо произнес Трей.
– Я должен был сделать больше, – пробормотал я, сгорбившись на сиденье.
– Ты очень много сделал. Я бы такого не смог придумать. И ты не только ходил по снам. Ты приставал к ее отцу, давил на мороев, устроил настоящий ад той девице, Мауре… Ты все перепробовал.
– Досаждать я умею, – согласился я.
– А сейчас ты в тупике, вот и все. Им слишком хорошо удается скрывать ее тюрьму. Но однажды они допустят ошибку, и ты ее обязательно просечешь. А я буду с тобой. И остальные ребята – тоже.