Я вздохнула на эту старую риторику и пересела поудобнее, хотя это не имело значения. Мои мышцы были в состоянии постоянной жесткости для моего возраста. Мои мышцы были постоянно напряжены. Не было ни какого комфорта, который бы можно было найти в этих условиях.
- Это должно Вас опечалить, - продолжал голос, - осмысление того, что Вы разбили сердце своего отца.
Это был новый подход, который застал меня врасплох, достаточно того, что я говорила, не думая:
- Мой отец не имеет сердца.
- Имеет, Сидни, имеет, – если я не ошиблась, голос звучал немного радостно за о, что смог поджать меня. – Он сильно сожалеет о Вашем падении. Особенно после того, как Вы дали такие обещания нам и боролись с нами против зла.
Я подвинулась так, чтобы я могла опереться о грубую стену.
- Ну, у него есть другая дочь, которая является намного более многообещающей теперь, таким образом, я уверена, что он справится с этим.
- Вы разбили ее сердце тоже. Они оба очень огорчены, намного сильнее, чем когда-либо, когда Вы могли знать. Было бы неплохо помириться с ними?
- Вы предлагаете мне эту возможность? – осторожно спросила я.
- Мы предлагали Вам эту возможность с самого начала, Сидни. Просто скажите слова, и мы с удовольствием начнем Ваш путь к спасению.
- Вы говорите, что это не было его частью?
- Это было частью усилий, чтобы помочь Вам очистить Вашу душу.
- Конечно, - сказала я. - Помогая мне посредством голодания и оскорбления.
- Вы хотите увидеть Вашу семью или нет? Было бы неплохо присесть и поговорить с ними?
Я ничего не ответила, и вместо этого попыталась разобраться в том, что игра началась. Голос предложил мне много вещей в неволе, большинство из них земные блага - тепло, мягкая кровать, реальная одежда. Мне предложили и другие награды тоже, крестик, подаренный мне Адрианом, и более существенную и аппетитную еду, чем каша, на которой они в настоящее время поддерживали меня. Они даже пытались соблазнить тем, что перекачивали по трубопроводу аромат кофе. Кто-то, возможно, семья, которая так обо мне заботится, информировала их о моих предпочтениях.
Но это… шанс увидеть и поговорить с людьми - нечто совершенно новое. Правда, Зои и мой папа не были точно на вершине списка тех людей, которых я хотела бы увидеть прямо сейчас, но это было нечто большее из того, что предлагали алхимики, что меня интересовало: жизнь вне этой ячейки.
- Что я должна сделать? – спросила я.
- То что Вы всегда знали, что Вы должны были сделать, – ответил голос. – Признать Вашу вину. Исповедать свои грехи и сказать, что Вы готовы искупить свою вину.
Я чуть не сказала, что мне не в чем признаваться. Это было то, что я им говорила сто раз до этого. Может быть, даже тысячу раз. Но я все еще была заинтригована. Встреча с другими людьми означает, что, они должны были бы выключить этот яд в воздухе… не так ли? И если бы я могла избежать этого, мне могли бы сниться сны…
- Сказав эти слова, я смогу встретиться с моей семьей?
Голос звучал раздражающе снисходительно.
– Не сразу, конечно. Вы должны заработать это. Но Вы можете перейти к следующей стадии исцеления.
– Переобучения, – проговорила я.
– Вы говорите таким тоном, будто это плохо, – сказал голос. – Мы делаем это, чтобы помочь Вам.
– Нет, спасибо, – ответила я. – Я привыкаю к этому месту. Жаль будет оставить его.
Я знаю, что с переобучением начнется настоящая пытка. Несомненно, она будет не столько мучить физически, сколько контролировать сознание. Эти суровые условия должны заставить меня чувствовать себя слабой и беспомощной, чтобы я стала восприимчива к изменению разума при переобучении. Так, чтобы я была признательна и благодарна им за это.
И все же я не могла избавиться от мысли, что если я оставлю это место, я снова смогу нормально спать и видеть сны. Если я смогу установить контакт с Адрианом, все изменится. По крайней мере, я буду знать, что он в порядке… Если переживу само переобучение. Я могла только предполагать, какими психологическими манипуляциями они будут воздействовать на меня, но не знала наверняка. Вынесу ли я это? Смогу ли сохранить свой разум, или они настроят меня против всех моих принципов и близких людей? Было рискованно покидать эту клетку. Я знала, что у алхимиков есть препараты и уловки, которые заставят, так сказать, “придерживаться” их команд, и хотя я была, вероятно, защищена от них благодаря регулярному использованию магии до моего заключения в тюрьме, страх, что я все еще могу быть уязвимой, снедал меня. Я знала единственный надежный способ защиты от их принуждения. Когда-то я сделала снадобье и успешно использовала его на друге… но не на себе.