В углу справа, забранная в расшитые полотенца, висела старая, потемневшая от времени, литография — портрет Суворова.
— Мама, отдадим! — сказал наш юный спутник и протянул руку к портрету.
— Что отец скажет? — спросила, улыбаясь, мать школьника.
— Он доклад слушал, сам мне говорил: «Надо собрать, что интересней, музей открыть у нас на селе!» — Вот что он сказал, — волновался сын.
— Значит, надо отдать! — успокоила его женщина.
— Мама, еще медаль у нас старая, дедушкина…
— И ее туда же?
— Да!
— Без отца не выйдет!
— Так отец!.. — попытался возразить мальчик.
— Отец придет — сам решит, а ты попросишь у него, расскажешь, куда пойдет медаль.
Паренек на секунду стих, но тут же вновь встрепенулся:
— Вы не беспокойтесь, папа отдаст медаль. А вот у Лешки Пскова книжки есть от Суворова, ох и книжки, во, толстые, сам видел! — показал паренек руками, какой толщины он видел книги.
— Пойдемте к нему! — предложил он, и мы пошли в избу к Лешке Пскову.
Пока школьники узнавали, что из суворовского имущества хранится по избам колхозников, а учителя записывали в блокноты поступавшие к ним от ребят сведения, секретарь Боровичского райкома комсомола собрал свой актив из комсомольцев врачей, учителей и кооператоров помоложе годами и повел с ними «разъяснительную работу».
Глядя на это, не выдержали и любытинцы. Они решили не отставать от боровичан и всюду — в колхозах, в сельских учреждениях и на предприятиях — беседовали о жизни кончанского изгнанника, о боевом прошлом русского народа.
Дня через два начались сборы суворовских вещей. Размах работы превзошел наши ожидания. Поиски охватили территорию двух районов в радиусе до трехсот километров. Суворовские вещи для Кончанского музея искали в Новгороде и в Ленинграде, у тех, кто жил когда-то в Боровичском или Любытинском районах.
Сколько — интересных случаев произошло в эти дни, сколько любопытных находок. И все — в порядке самодеятельности.
Я много думал над причинами такого отношения к памяти давно умершего полководца и понял. Большинство колхозников, агрономов, лесничих, ветеринарных врачей, фельдшеров, бухгалтеров, сельских учителей — людей самых различных профессий и специальностей Кончанского и ближайших к нему сел и деревень — потомки крепостных крестьян и отставных солдат Суворова. Их деды и прадеды проделали с фельдмаршалом замечательные военные походы в Италию и Швейцарию. Их деды и прадеды пронесли русские знамена сквозь огонь вражеских орудий, через ледяные отроги Швейцарских Альп: они победили не только сильного, могущественного противника, но самую природу.
И не удивительно, что их дети и внуки хранят светлую память о своем прославленном односельчанине.
В ста пятидесяти шагах от домика (историки называют его «полудомик»), где в холодное время года жил опальный полководец, начиналось село. До сегодняшнего дня сохранилось в прежнем виде несколько изб. Их возвели еще при жизни Суворова. В них часто отдыхал полководец. Сюда он приходил поговорить с крестьянами, которым отдал под запашку всю свою землю «до самых ворот двора». Здесь он появлялся иногда, как дорогой гость, на свадьбах, рождении, новоселье. Часто его видели в этих избах улаживающим семейные споры.
И всегда он делал подарки. Новоселье ли, день ли рождения, женится ли кто или замуж выходит, Александр Васильевич тут как тут. Он то посаженный, то крестный отец, то просто почетный гость, то — мировой.
— За почет платить надо! — хитро улыбался фельдмаршал и платил своим добрым отношением, разумным советом, нужными в хозяйстве вещами, порой деньгами.
Никогда не оставлял он людей в нужде без помощи.
— Сам погибай, а товарища выручай! — часто слышали крестьяне любимую солдатскую поговорку Суворова.
Одному он отпустит лес та постройку избы, другому поможет купить корову.
Особенно любил старый полководец кончанских ребят. Он запрещал родителям посылать на работу малолетних, заставлял ребят учиться грамоте, ремеслам, музыке, пению.
— За ученого трех неученых дают, а нам мало, давай шестеро, а то и поболе, всех побьем! — говорил Суворов малым ребятам, и те верили ему и с большим рвением брались за книгу.
Чтобы ребята могли заниматься успешней, он построил в Кончанском школу и сам обучал их грамоте, собрал из малолетков хор и руководил им.
Не раз дивились кончанские мужики, как сам батюшка Александр Васильевич Суворов играл с их ребятами в бабки, а то в городки. Бегает с ними посреди пыльной дороги, горячится, не хочет и в бабки сдать.