Сопоставив время, когда неизвестный приходил в музей, чтобы повидать меня, с временем, когда он отправился на вокзал к поезду, я установил: это могло быть часов около пяти вечера.
Но меня ожидало разочарование. Из расписания я узнал: в это время пригородные поезда отходили со всех вокзалов.
Я снова вернулся к карте и начал изучать места недавних боев под Ленинградом, мысленно переносясь в те города, где могло жить интересовавшее меня лицо.
Стоя у карты, я записывал в блокнот названия городов и поселков, куда собирался в самые ближайшие дни поехать и поискать таинственного старика.
«Прием у меня вечером. Нельзя людей обманывать», — вспомнил я слова, переданные мне работницей.
До Пскова к вечеру не доехать. В Порхов также не добраться в такой короткий срок. К тому же оба эти города в дни Великой Отечественной войны были заняты вражескими войсками. Значит, это не Псков и не Порхов, как сказала мне работница музея.
«Так какой же городок, какой поселок скрыл в своих тихих улицах нужного мне человека?» — напряженно думал я, разглядывая карту.
Долго мы обсуждали с моими товарищами по музею, как лучше повести розыски, но не пришли к общему решению.
Наконец, кто-то предложил:
— А ведь ваша мысль правильная! Нужно искать старика там, где не был враг. Поступайте, как сами наметили. Берите линию вдоль железной дороги, скажем, Ленинград — Шлиссельбург и проверяйте один поселок за другим. Проверите, найдете своего старца, хорошо. Не найдете, переходите на другую линию; ну, какую? — задумался он. — Да хоть Ленинград — Сестрорецк или Ленинград — Колпино. Так и идите по линиям дорог в сторону от Ленинграда.
Я составил план, по которому должен был объехать близлежащие к Ленинграду населенные пункты.
Полковник Воробьев просмотрел план и передал мне его обратно, дружески улыбаясь.
— Одобряю! Хорошо разработал! Только ищи лучше. Через месяц должны быть результаты.
И я выехал на розыски.
Поселок за поселком проверялся мною с таким рвением, что подчас я сам диву давался, откуда у меня столько сил. Но, подумав, я понял, что всюду мне оказывали помощь, перебирали в памяти всех жителей поселка, вспоминали — не жил ли здесь старик высокого роста с черной бородой и выправкой военного.
Но такого старика нигде не оказывалось.
Проверив все поселки вдоль линии железной дороги от Ленинграда до Шлиссельбурга и не найдя там нужного мне старика, я решил перенести поиски в другом направлении и остановился на линии Ленинград — Колпино.
И снова замелькали поселок за поселком, и всё безрезультатно. Так я дошел до последнего пункта на этой линии — Колпино, в тридцати километрах от Ленинграда.
Город Колпино, он же Ижоры, во время войны был рубежом, через который не могли перешагнуть фашисты.
Враги не сломили ижорцев. В течение всей войны их поселок оставался по эту сторону фронта.
Здесь тоже мог жить тот, кого я так упорно отыскивал.
В Колпино, куда я приехал, мне пришлось расспрашивать многих местных старожилов о старике с черной бородой и военной выправкой.
После долгих обходов и расспросов я разговорился с пожилым рабочим. От него я узнал: один старик, пожалуй, подходит к моим приметам, но он не военный, а доктор, главный врач местной больницы.
— Врач?! — воскликнул я.
— Да, врач, и хороший, — ответил мой собеседник. — А что? Вам нужен врач? Я провожу вас. Это недалеко.
Только теперь я понял слова работницы музея: «Прием у меня вечером».
«Ну да, прием у врача! — думал я. — Врач он, врач, этот старик!»
Другие кандидаты вмиг отпали.
Меня проводили до квартиры доктора, но увидеть его в этот приезд мне не удалось: он уехал в Ленинград.
От соседей я узнал, что доктор пользуется большой любовью рабочих. Еще с дореволюционных лет он живет здесь, в Колпино.
Делать было нечего. Я вернулся в Ленинград, уверенный, что мне удалось напасть на след.
На другой день я снова побывал в Колпино у старого доктора, познакомился с ним и узнал, что действительно он приезжал ко мне в Ленинград и оставил сохранившуюся до наших дней часть знамени Семеновского полка времен Суворова.
Тайна лежит на дне пруда
Доктор поведал мне замечательную историю:
«Я служил в старой армии, в Семеновском полку с 1914 года, — рассказал он. — Вместе со мною призвали в армию моего младшего брата, незадолго перед этим окончившего Академию художеств.