— Джоанна, когда ты выйдешь замуж, ты будешь и дальше заниматься своим делом или пожертвуешь им ради любви?
Неожиданный поворот разговора немного ее испугал.
— Когда я выйду замуж?
— Ты ведь собираешься замуж на Малкольма, не так ли? Вот я и хочу узнать, сможешь ли ты заниматься оценкой, живя в Сомерсетшире?
Лихорадочно соображая, Джоанна решила не отвечать на первый вопрос. Если Грант и дальше будет думать, что она собирается выйти за Малкольма, то не догадается о ее чувствах к нему.
— Пока я об этом не думала, но полагаю, что в западной Англии спрос на оценщиков не меньше, чем во многих других местах.
— И жизнь вдали от Лондона тебя не пугает?
Джоанна подумала об усадьбе, о красотах Сомерсетшира и вполне искренне ответила:
— С любимым человеком я буду счастлива везде.
Внезапно, как будто он не в силах был больше сдерживаться, Грант сел рядом с ней и нежно приподнял ее за подбородок.
— В таком случае выходи замуж за меня, а я уж постараюсь, чтобы ты меня полюбила.
Он словно читал ее мысли. Джоанна, запинаясь, переспросила:
— Выйти за тебя замуж?
— Зачем ты пытаешься меня убедить, будто выходишь за Малкольма?
Зачарованная его испытующим взглядом, Джоанна не знала, что и отвечать.
— Сегодня вечером Малкольм звонил мне, чтобы сообщить кое-какие сведения, и, когда я спросил о вашем предполагаемом браке, он ответил, что ты его отвергла. Ты же не любишь его, Джоанна, ведь так?
— Не люблю, — прошептала она.
На лице Гранта выразилось облегчение.
— Тогда, по крайней мере, у меня есть шанс.
Джоанна рассердилась:
— Как ты можешь вести со мной такие разговоры, если через несколько недель женишься на Марии?
— Женюсь на Марии?! Откуда у тебя такие нелепые мысли? — Он был искренне удивлен.
— Я слышала, как она говорила о купленной тобой лошади, что она положит начало твоему конезаводу…
— Это был мой свадебный подарок ей и ее жениху, Роберто.
— Я уверена, что ты любил ее.
— Да, любил и люблю вот уже многие годы. Мы вместе выросли на ранчо — после того, как нас принял дед. Мария приходится мне двоюродной сестрой — она дочь моего дяди по материнской линии. Она заменяла мне сестру, который у меня никогда не было.
— О!
В это короткое восклицание Джоанна вложила всю боль и разочарование, повинна в которых была лишь она сама с ее поспешными выводами. Но Грант не дал ей времени подумать об этом. Его руки уже обнимали ее, а губы требовательно искали ее губ.
— Но это совсем не та любовь, которую я чувствую к тебе, моя дорогая.
На этот раз она не оттолкнула его, чувствуя восторг разделенной любви.
— Милая, милая Джоанна, единственная моя любовь. Я всегда знал, что это возможно. Но я — я тебе не безразличен? — бормотал он.
— Я люблю тебя, — выдохнула она, затрепетав оттого, что наконец-то может в этом признаться.
Грант откинул голову и улыбнулся:
— Так, значит, ты будешь хозяйкой моей усадьбы?
Щеки Джоанны заалели.
— Ты думаешь, это все, что мне нужно?
— Дом тебе полюбился, — поддразнил он.
— Ты совершенно меня не знаешь, если думаешь, что я готова выйти за тебя только потому, что ты его владелец!
Джоанна отвернулась, и Грант примирительно ткнулся ей носом в шею.
— В ярости ты просто неотразима!
— И поэтому ты меня бесишь? — Сжав в ладонях его лицо, Джоанна горячо прошептала: — Если ты меня любишь, я готова жить с тобой где угодно — в лачуге, в хижине, на ранчо, в дешевой квартирке, — пока мы вместе.
Она поцеловала его.
— Если я тебя люблю? И ты еще в этом сомневаешься?
И Грант с жаром принялся доказывать это, так что каждая ее жилка трепетала от малейшего его прикосновения.
Уже гораздо позже Джоанна задала извечный вопрос:
— А когда ты понял, что любишь меня?
— Почти с самого начала я почувствовал, что хочу прикасаться к тебе, целовать тебя, но решил, что меня тянет к тебе просто как к женщине. И потом, я не хотел, чтобы здесь был замешан твой контракт. Но вскоре я почувствовал, что ты вошла в мою плоть и кровь — с этой твоей увлеченностью и восхищением всем и вся и с этой детской способностью удивляться, которую люди, как правило, теряют, и я чертовски скучал по тебе, когда тебя не было рядом. — Он снова поцеловал ее. — До чего я желал вот так целовать тебя! Но всякий раз, когда мне казалось, что мы становимся ближе, между нами возникал Малкольм.
— В его обществе я радовалась только тому, что могу забыть о тебе и Марии…
— Теперь-то я понимаю! Если бы ты знала, что я почувствовал, когда увидел, что ты лежишь на траве, упав в лошади! Какой ужас я испытал при мысли, что ты поранилась или ушиблась! Я хотел признаться, что люблю тебя, но Малкольм так и ходил перед тобой на задних лапках… А потом, когда ты поехала за ним в Лондон, я чуть с ума не сошел от ревности!
— Даже если и так, ты был с ним очень великодушен. Я тобой просто восхищалась.
В глазах Гранта заблестели лукавые огоньки.
— Возможно, я был бы не столь великодушен, если бы знал, что ты его не любишь.
— Не разрушай моих иллюзий, — рассмеялась Джоанна, с изумлением думая о том, как могла она считать этого человека неприступным и надменным.
Грант снова поцеловал ее.
— Сколько времени мы потеряли даром!
Его губы с удвоенной страстью принялись искать ее губы, словно подчеркивая остроту его сожаления, но он так же внезапно ослабил свои объятия и положил руку Джоанны в перевязь.
— Как я буду рад, когда ты наконец сможешь ее выбросить!
Он притянул Джоанну к себе, желая напомнить ей ту их невинную ночь. Но она вспомнила еще кое-что.
— А почему Мария настаивала, чтобы ваши спальни были рядом, если она любит тебя как брата?
Грант мягко потерся подбородком о ее волосы.
— Когда Марии было девять лет, ее похитили с ранчо какие-то негодяи. Неделю о ней не было ни слуху ни духу, а когда она вернулась, по ночам ее стали преследовать ужасные кошмары. Я был на пять лет старше и относился к ней лучше, чем ее родные братья. Я понял ее страх, и с тех пор мы очень сблизились. Даже теперь, когда она возбуждена или слишком устает, Мария спит очень тревожно, и поэтому она хотела, чтобы я был рядом и в случае чего мог ее утешить.
Он услышал глубокий вздох Джоанны и, повернув ее к себе, усмехнулся.
— Ты, наверное, слышала, как я шептался с ней ночью, и подумала… Хм, что же ты подумала, Джоанна?
— Я подумала, что она твоя невеста и что меня это не касается, — чистосердечно ответила Джоанна.
— А когда я утешал тебя после того, как тебе снились кошмары?..
— Ты просто жалел меня, у тебя и в мыслях ничего не было…
Грант покачал головой.
— Если бы ты знала, чего мне стоило держать себя в руках той ночью!
— Но как же тебе это удалось, если ты меня любил?
— Именно потому и удалось, что я слишком сильно любил тебя, — поправил он. — Я не мог усугубить твою боль, воспользовавшись тогда твоей слабостью, дорогая моя.
Джоанна притянула его к себе, и в ее голове промелькнуло воспоминание об их первой встрече. Теперь она знала, что может больше не бояться холодного приема со стороны Гранта.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.