В конце 1943 года начались первые переговоры между представителями «Свита», ППР и АЛ. Со стороны «Свита» в них принимали участие прежде всего Висьлич (Эугениуш Иваньчик), а также Руг (Мечислав Свёстек). Весной 1944 года несколько сот свитовцев сражалось против оккупантов уже под идейным и организационным руководством ППР и АЛ.
Все эти описываемые мною события оказывали свое влияние на бойцов бригады, силы которой непрерывно возрастали. Улучшилось и наше настроение, ибо мы сознавали, что за нами стоит весь народ.
Свитовцы отличались отвагой в бою. Надолго в памяти жителей Келецчины останется боевая операция, проведенная отрядом «Свита» накануне 1 мая 1944 года. В практике партизан АЛ установился обычай отмечать праздник 1 Мая отправкой на операцию новых партизанских отрядов. 29 апреля 1944 года выступил отряд «Свита» под командованием Тадеуша Мая (Локетек). Этот отряд вместе с отрядами Чеслава Борецкого (Бжоза), Стефана Шиманьского (Гураль) и Вацлава Млынека (Вжос) должен был выполнить важное диверсионное задание.
Приказ гласил: «Уничтожить мост между Стараховице и Островцом». Выполнение этого задания означало на продолжительное время остановить передвижение войск противника на одной из важных коммуникаций, связывающих тыл гитлеровской армии с Восточным фронтом.
Приготовили хворост и бензин. Прикатили две бочки смолы. Разлили это все на мосту и подожгли. Фейерверк получился прекрасный. Луна осветила окрестности. Пожар заметили в Стараховице и Островце. Пожарная охрана, включив сирены, с ревом поспешила вместе с жандармами спасать переправу. Но и жандармы, и пожарные вернулись. Их заставили это сделать наши группы прикрытия. Мост сгорел. Остались только обгоревшие сваи. Около моста партизаны разбросали первомайские листовки, чтобы фашисты знали, кому и почему они обязаны этой «невинной шуткой». Через несколько дней мы с большим удовольствием наблюдали, как мучаются гитлеровцы на ухабах объездов.
Вторая операция была еще более чувствительной для военной машины оккупантов. Через наш район проходил подземный телефонный кабель, соединяющий рейх с Восточным фронтом. Мы знали, где он проложен. В ночь на 1 мая группа, вооруженная лопатами и топорами, направилась в местность Нетулиска Дуже. Началась работа. Кабель лежал довольно глубоко. Через час лопаты заскрежетали по чему-то твердому. Мы посветили фонариками. Да, это был кабель. Лежит, толстый, уж на дне выемки. Первые удары топором, но лезвие не берет. Кто-то из товарищей подсказывает подложить кусок дерева. Это помогло. Кабель перебит. Теперь засыпать выемку и хорошо замаскировать. Мы утрамбовываем землю и аккуратно укладываем дерн.
Долго саперы и связисты вермахта ходили вдоль трассы, по которой пролегал телефонный кабель, прежде чем нашли место повреждения. Шеф гестапо из Островца долго помнил эту операцию, так как Берлин снял его с занимаемого поста и отправил на Восточный фронт.
Еще одна группа партизан двинулась к железной дороге, получив задачу пустить под откос вражеский эшелон. Взрывчатки мы еще не имели, поэтому нужно было использовать другой способ. Его мы придумали сами. Подойдя к полотну, группа выставила охранение и начала работу. Из-под одного рельса выбрали гравий и землю на глубину шестьдесят сантиметров и в длину на десять метров. Рельс повис в воздухе.
Подкоп был сделан на довольно высокой насыпи. От высоты насыпи зависело уничтожение эшелона. Последнего не пришлось долго ждать. Со стороны станции Кунув долетели гудки паровоза. Через какую-то минуту показался локомотив, из трубы которого вылетали снопы искр. Наверно, кочегар забрасывал в топку уголь. Паровоз и два вагона проехали над выемкой, затем с громким треском и скрежетом свалились с насыпи. Грохот усиливался от падающих с платформ танков, которые ломали упавшие под насыпь вагоны. Раздавались крики и стоны раненых. Это были экипажи танков. Они нашли свою могилу на польской земле.
Последняя группа уничтожила оборудование лесопильни в Кунуве. С мелодичный звоном разлетались пилы. Глухо раздавались удары топоров, разбивавших машины.
Выполнив задания, отряды отошли в леса Загае.
Проходя через деревни, мы расклеивали первомайские воззвания, выданные нам ячейками ППР.
Мы были довольны результатами нашей работы. Мы знали, что достойно встретили пролетарский праздник.
Занимался рассвет. Мы были измучены, так сильно измучены, что даже не очень хотелось есть картофельный суп, наспех приготовленный в бидонах из-под молока. Я думал только о сне, хотя нервы все еще были напряжены после событий минувшей ночи: наш разведывательный отряд 1-й бригады АЛ имени Келецкой земли подорвал эшелон противника, следовавший на Восточный фронт.
Улегшись на мягкой пахучей лесной подстилке, я почти мгновенно уснул под громкое щебетанье лесных птиц. Однако мне не суждено было отдохнуть в то памятное 10 августа 1944 года. Уже через несколько часов наш командир поручник Сокуп (Юзеф Невядомский) поднял всех.
Товарищ Яловец, протирая покрасневшие глаза, сердито проворчал, что «партизаны тоже люди и имеют право на сон».
— Не успел человек прийти с одной операции, а уже затевают что-то новое… — продолжал он ворчать, неохотно чистя свой автомат. — Что бы это могло быть? Сумасшедшая война…
Самотный, старый коммунист и многократный узник санации[12], который был в нашем взводе секретарем партийной ячейки, решительно прервал эти рассуждения:
— Не говорите глупостей. Война — это вам не пикник.
Командир взвода вернулся со штабного совещания, в котором принимали участие какие-то незнакомые нам люди. Видя наши вопрошающие взгляды, командир сказал:
— Спокойно, спокойно, все узнаете, а пока потерпите.
Последовал приказ собраться всем отрядом, а вскоре пришел командир бригады майор Зигмунт (Генрик Половняк) и вместе с ним командующий Келецким округом АЛ полковник Метек (Мечислав Мочар) и уполномоченный ЦК ППР Длуги Янек (Гилярий Хелховский). Зигмунт объявил нам, что сегодня вечером мы должны выбить фашистов из деревни Густавув, где они измываются над жителями. Он добавил, что об этом нас просят сами жители деревни, а неизвестные люди, которых мы видели, это члены ячейки ППР, посланные к нам всей деревней.
Для проведения операции требовалось отобрать девяносто партизан. Так как после ночной операции мы были здорово измучены, командование решило не назначать солдат, а выбрать добровольцев. Майор Зигмунт скомандовал:
— Добровольцы, выйти вперед!
Захрустели под ногами сухие ветки, Сотни сапог отмерили положенные три шага. Вышли… все.
Полковник Метек сказал всего несколько слов:
— Товарищи, благодарю вас за боевой дух и готовность идти в бой.
Из нашего взвода отобрали всех, кроме двух больных. Мы были горды этой честью, оказанной нам. Полковник Метек и майор Зигмунт сразу же обсудили с нами план операции. Вся трудность предстоявшего задания заключалась в том, чтобы под прикрытием ночи захватить противника врасплох в окруженной деревне.
Мы вышли с наступлением темноты, никто не разговаривал, царила тишина, только время от времени кто-либо задевал сапогом за торчащий из земли корень, и тогда раздавалось шиканье и целый «букет» проклятий.
Наша группа, которой командовал сержант Скиба (Стефан Ярош), должна была атаковать домик, стоявший в самом конце деревни. Это была караульная, полная вооруженных до зубов немцев. Нам предстояло ее ликвидировать.
К цели мы приближались растянутой цепью, с беспокойством прислушиваясь к лаю собак. От земли шел теплый сладковатый запах, и усталость отзывалась во мне еще больше. Хорошо было бы лечь на мокрую от росы траву, смотреть на спокойно мигающие звезды, заснуть…
Мы продвигаемся медленно, каждый, видно, думая об ожидающем нас бое… Кто останется в живых? Кто вернется в лес под Свиню Гуру, а кто останется навсегда в Густавуве?
12
Санация — распространенное название профашистского диктаторского режима Пилсудского, существовавшего в Польше в 1926–1936 гг. Стремясь предотвратить назревавший в стране революционный взрыв и сохранить буржуазно-помещичий строй, польские фашисты во главе с Пилсудским выдвинули демагогические требования «санации» (от латинского слова