Заметив, что она покраснела, насупившись, Таг едва удержался, чтобы не расхохотаться.
— И, главным образом, зеленый, — прибавил он, погодя.
Брайди делалась такой трогательно-милой, когда краснела.
— Зеленый?! — Она рассмеялась. — Но…
Он только хотел было взять ее за руку и сообщить еще что-то о приготовленном сюрпризе, как вдруг его голову обожгла острая боль. Вздрогнув, он увидел, что полог кабриолета украсился маленькой дырочкой. Пуля!
Резко натянув поводья, Таггарт остановил лошадь.
— Таг, что это?..
Молча схватив Брайди за руку, он выволок ее из кабриолета. От неожиданности она не удержалась на ногах и, упав, закричала. Боль и ужас застыли в ее глазах. Но времени для объяснений не было. Таг с бешеной скоростью потащил ее через дорогу, чтобы укрыться за грудой валунов у обочины. И только потом вспомнил, что оставил в кабриолете винтовку.
— Проклятие! — выругался он и хотел было тут же лететь назад, но испуганная Брайди мертвой хваткой вцепилась ему в рукав. Она сидела в грязи, юбка на ней была разорвана, а шляпка съехала набок.
— Если это и есть твой сюрприз, — проговорила она, изо всех сил стараясь не выказать свой испуг, но широко распахнутые глаза выдавали, чего ей стоило это самообладание, — то он не только не зеленый, но даже и не приятный. Но что это?! — голос ее сорвался. — У тебя кровь!
— Пригнись, — коротко приказал Таг, а сам бросился к кабриолету. Как раз в этот момент рядом с ним просвистела еще одна пуля.
Услышав выстрел, Брайди выглянула из-за своего укрытия и успела заметить, как Таггарт нырнул под кабриолет. Лошадь беспокойно заржала и забила копытами, когда он, вскочив на козлы, стал шарить под сиденьем.
И только он выхватил из-под сиденья винтовку, как раздался еще один выстрел. Испуганная лошадь в тот самый миг, когда Таг снова нырнул под экипаж, сорвалась с места, оставив хозяина без всякого прикрытия.
Вскочив на ноги, он, пригнувшись, побежал к Брайди, а по лбу его продолжала стекать кровь.
Не успел Таггарт забежать за валуны, как Брайди бросилась к нему. Не веря своим глазам, она судорожно ощупала его грудь, руки, плечи, словно старалась увериться таким образом, что он жив.
— Таг, — прошептала она, утратив голос от страха, и, вытащив из кармана носовой платок, принялась вытирать ему кровь.
Слегка отстранившись от девушки, Таггарт выглянул из-за камней и вскинул вверх винтовку. Но потом замер в нерешительности.
— Что за чертовщина?!.
Брайди опустилась на колени и, тоже выглянув из-за укрытия, посмотрела в ту сторону, куда был устремлен взгляд Тага.
На вершине скалы виднелись два силуэта — мужской и женский. Сначала Брайди показалось, что они танцуют, двигаясь по кругу и размахивая руками, но потом она поняла, что эти двое попросту что-то не поделили. Сверкнул на солнце предмет, который они вырывали друг у друга из рук. Ружье!
И вдруг их не стало.
Раздался душераздирающий, исполненный ужаса, женский крик… И воцарилась жуткая, мертвая тишина. Ни единого звука, ни движения. Лишь ветер, подхватив облако пыли, понес его куда-то вдаль.
Таг выпрямился, сжимая в руке винтовку.
— Оставайся здесь, — велел он Брайди и поспешил к подножию скалы.
Девушка, однако, не отставая ни на шаг, последовала за ним.
— Нет, — сказала она твердо, когда он повернулся, чтобы остановить ее. — Я пойду с тобой.
Через несколько минут они добрались до скалы, и дальше Таг пошел первым. На мгновение он скрылся из виду. Затем снова выпрямился и жестом позвал ее.
Лицо его было мрачным, точно окаменелым.
Подойдя ближе, Брайди чуть не вскрикнула.
На дне ущелья лежали два разбившихся тела.
Ник упал навзничь, раскинув руки и сжимая ружье. Даже смерть не сумела вырвать оружие из цепких пальцев неуемного мстителя. Вокруг его головы зловещим ореолом натекла, постепенно увеличиваясь в размерах, темная лужа крови.
Неподалеку от мертвого Мэллори, лицом вниз, лежала Консуэла. Вдруг она едва слышно застонала. Таггарт опустился на колени и осторожно перевернул ее. Некогда неотразимо привлекательное лицо красавицы-смуглянки, было страшно изуродовано и залито кровью. На глазах мужчины навернулись слезы.
— Конни, ты меня слышишь?
Окровавленные веки едва заметно дрогнули.
— Прости меня, святой отец, потому что я… — она закашлялась.
— Тсс, — попытался успокоить ее Таг. С его лба продолжала стекать кровь, которая капала на спутанные и пыльные волосы Консуэлы.
— Я грешна, — произнесла она с трудом.
— Конни, это я, Таггарт, — сказал он тихо.
— Таггарт? — она открыла глаза, но взгляд их был бессмысленным.
Брайди не в силах была больше этого вынести. Она отвернулась и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакала. А за ее спиной раздался хриплый шепот Консуэлы:
— Я не хотела…
Больше она ничего не успела сказать. Жизнь оставила ее.
Брайди повернулась как раз в тот момент, когда Таг закрывал умершей глаза.
Выпрямившись, он несколько минут стоял молча. Девушка смотрела на его напрягшуюся спину и тоже молчала. Наконец, не оборачиваясь, он произнес глухо:
— Они должны были привязать своих лошадей где-то поблизости. — И направился в обход скалы.
Брайди, не говоря ни слова, последовала за ним, и вскоре они отыскали лошадей Консуэлы и Ника.
— Таг… — Брайди осторожно коснулась его руки.
Он обернулся, но выражение лица его было бесстрастным, а взгляд — далеким, нездешним.
— Таг, я…
Он положил руки на плечи девушки и долго смотрел ей в глаза.
— Прости, — наконец, произнес он, — я слишком грубо вытащил тебя из экипажа… Ты не ушиблась?
Брайди уже и думать забыла об этом. Сейчас ее это меньше всего беспокоило. Она поднесла ко лбу Тага носовой платок, уже испачканный кровью. Ей так и не удалось отыскать рану, продолжавшую кровоточить.
Он взял из рук девушки платок и приложил его немного выше.
— Эта пуля — первая в моей жизни, — признался Таггарт. — Да и то, она лишь оцарапала кожу. От пустяковых ран всегда много крови. Но ты мне так и не ответила, Брайди, ты не ушиблась?
Она отрицательно покачала головой. Это означало, что не ушиблась и одновременно, что сомневается в пустяковости сильно кровоточащих ран.
Замолчали, каждый думая о своем.
— Таг, я… Мне очень жаль, — прервала она, наконец, паузу. — Я имею в виду Консуэлу. Я знаю, что вы вдвоем… Это… — Она замолчала и уставилась на мысы своих ботинок, ненавидя себя в этот момент за укол ревности, который испытала к той бедной, мертвой женщине.
Таггарт осторожно коснулся подбородка Брайди и слегка приподнял его вверх.
— Ничего, Брайди, — сказал он тихо. — Ничего, — прибавил, скорее, для себя самого. — Ничего не поделаешь. Жизнь — хрупкая штука. — На миг лицо его омрачилось, замкнулось. — Никогда не оставляй меня, Брайди, — произнес он вдруг и порывисто обнял ее. — Никогда не оставляй меня.
Ночь застала Брайди в плетеном кресле, стоявшем во внутреннем дворике дома Тага, куда выходили двери спальни и гостиной. Именно здесь, в этом дворике, разыгралась когда-то та сцена, с оголившейся вдруг Консуэлой, которую Брайди ненароком наблюдала с крыши отеля.
Но сейчас Брайди думала совсем не об этом. Сейчас она с волнением прислушивалась к голосам, доносившимся из гостиной. Там доктор, которого привела Мария, накладывал швы на рану Тага.
— Ай, черт возьми! — послышался раздраженный голос ее жениха.
Девушка улыбнулась. Кажется, он снова в полном порядке.
После всех потрясений, свалившихся на молодых людей возле скалы, они какое-то время брели по пыльной, горбатой дороге пешком, так как испуганная лошадь умчалась, унося за собой полегчавший без пассажиров экипаж. Но многострадальной парочке не пришлось идти долго: на полпути их встретил Рамон, встревоженный тем, что хозяйский кабриолет прикатил домой пустым. Таггарт рассказал конюху о случившемся и попросил его съездить к скале, чтобы забрать тела и отвезти их в город.