— Да, — согласилась Брайди, вежливо высвобождая свою руку. — Прелестная вещица, не правда ли?
Официантка в клетчатом фартуке без особого энтузиазма обслужила их. Когда она удалилась, зажав под мышкой поднос, Ник сказал:
— Я хотел задать вам один вопрос. Прежде я жил в Потлаке и знал одну женщину, которую тоже звали Кэллоуэй. Конечно, это было много лет назад. Я был тогда ребенком.
Ник принялся за свой сандвич, откусив такой большой кусок, что Брайди, привыкшей к женскому обществу и более изящным манерам, это показалось в диковинку. Она, не спеша, воткнула вилку в ломтик помидора.
— Это была моя тетушка, Мойра Кэллоуэй. Ей принадлежал отель под названием «Шмель». Я слышала, что рудокопы называли тетушку Серебряным Ангелом. И, наверное, этот браслет, — девушка показала на медальон с изображением ангела, — был чем-то вроде ее талисмана.
— Ну конечно! Мисс Мойра. Замечательная женщина. Но вы сказали, что отель ей принадлежал? Она что, продала его?
Расправившись со своим сандвичем, Ник сделал знак официантке принести ему еще один.
— Боюсь, что ее… — Брайди судорожно вздохнула. А думала, что не сможет больше выдавить из себя ни одной слезинки! Она откашлялась. — К сожалению, ее больше нет в живых. Я жила вместе с нею в Бостоне. А отелем управлял в это время кто-то другой. Теперь же это предстоит делать мне.
Ник снова заключил руку девушки в свои ладони.
— Простите. Я должен был понять по вашему черному платью, что вы в трауре. Пожалуйста, примите мои соболезнования.
В этот момент официантка принесла Нику второй сандвич, и он выпустил руку Брайди.
— У меня тоже траур. По моей единственной сестре. — На какой-то миг он потупил взор, но потом снова поднял глаза. — Ей бы очень понравился ваш браслет. Она любила красивые вещи. Мне так ее сейчас не хватает.
— Мне очень жаль, — принесла свои соболезнования Брайди.
Ник кивнул.
«Бедняга, — подумала девушка. — Он был со мной таким вежливым, таким внимательным. Он ни разу не напомнил о той первой ночи, когда я ему улыбнулась. И к тому же он недавно потерял свою сестру».
— Ник?
Он оторвал взгляд от своего сандвича. Какой все-таки он обаятельный мужчина!
— Да, мисс Кэллоуэй?
— Думаю, будет лучше, если, отбросив официальность, вы станете называть меня просто Брайди.
Ник благодарно улыбнулся.
— Спасибо, Брайди. Я сочту это за честь.
Попросив практически незнакомого человека называть себя по имени, Брайди вдруг почувствовала некоторую неловкость. Она начала сожалеть о своем поступке и, немного нервничая, спросила:
— Как долго вы планируете пробыть в Потлаке, мистер Мэллори? Ник.
— Не так долго, как мне того хотелось бы, — ответил он со вздохом. — Особенно теперь, когда я знаю, что в Потлаке появится столь очаровательная жительница. Я должен буду утрясти кое-какие свои дела, после чего вернусь домой. Есть вещи, которые требуют там моего присутствия. Моя сестра… — Лицо Ника, застыв, стало похоже на маску. — Черт бы побрал эту полицию из Сан-Франциско! Ни один из них и гроша ломаного не стоит, как полицейский! — Он покачал головой, нахмурился и сказал уже потише. — Простите. Я не хотел повышать голос. Но все это имеет отношение к моей сестре. Несчастный случай: вот чем полицейские объясняют ее смерть. Но, Брайди, это не так. Я уверен, что Мэй была убита.
ГЛАВА 4
В дилижансе оказалось намного меньше места, чем предполагала Брайди, и ее юбки заняли большую часть узкой, обтянутой тканью, лавки. Когда же рядом сел еще и Ник, то старая колымага заскрипела и застонала. Извинившись, он немного отодвинул в сторону ее пышные юбки. Его бедро прижалось к бедру Брайди, и она невольно отодвинулась к окну, подальше от Ника.
Несмотря на его невинную улыбку, девушка едва сдержалась, чтобы не возмутиться и не потребовать пересесть на противоположную лавку. Но тут же взяла себя в руки. Брайди знала, что значит пережить горе, а этот человек, похоронив сестру, умудрялся еще оставаться таким вежливым и деликатным. К тому же сидеть рядом с ним было не так уж неприятно.
Соседство с Ником волновало ее, но не могло отвлечь от жуткого зловония, царившего в экипаже: духота, спертый, тяжелый воздух, насквозь пропитанный табачным дымом, потом и застарелым бриолином. Брайди сидела неестественно прямо, боясь отклониться назад, чтобы не испачкать шляпу или, что еще хуже, волосы о большое жирное пятно на стене за ее головой.
«Неужели никто никогда здесь не убирает? — Вытащив из сумочки носовой платок, Брайди прижала его к носу. — Четыре дня в этой вонючей коробке! — с тоской подумала она. — С таким же успехом я могла бы путешествовать и в гробу!»