- Ну вот, хоть твое отношение к происходящему слегка улучшилось, Рахин.
- Будем просить Небо, чтобы и ее тоже.
Но Небо их мольбы, как видно, не услышало, в чем они убедились уже через несколько минут. На полпути от хаммама они увидели спешащую им навстречу рабыню.
- Поспешите, лалла! - выкрикнула она, тяжело дыша от быстрого бега и чуть не плача от страха. - У Кадара едва хватает сил, чтобы сдерживать англичанку, не причиняя ей вреда!
- Сдерживать? Зачем?
- Она дерется с ним, лалла! Рахин помрачнела.
- Неужто какой-то дурак сказал ей, что ее хочет видеть дей?
Испуганное выражение лица рабыни было самым красноречивым ответом.
- Не стоит их винить, Рахин, - рассудительно сказал Хаджи, лицо которого, впрочем, тоже стало мрачнее тучи. - Ведь помимо всего прочего, это большая честь - принимать участие...
- Весь гарем знает, почему ее отправили на кухню! Здесь ничто невозможно сохранить в тайне. - Мать дея усилием воли заставила себя успокоиться и, вздохнув, заговорила уже своим обычным тоном:
- Ладно, не будем вешать нос. Что сделано, то сделано. Есть надежда, что она будет посговорчивее на этот раз. - Затем, обращаясь непосредственно к Хаджи, она добавила:
- Лучше принеси побыстрее что-нибудь, что может успокоить ее. В любом случае мы должны подготовить ее к встрече с Джамилем. Стоять и молчать нам некогда. Иди, встретимся в хаммаме.
Рахин продолжила свой путь. К счастью, был уже вечер, и поэтому в банях сейчас находились лишь несколько служительниц. То, что предстало ее глазам, очень походило на любовные объятия. Правда, Шахар стояла спиной к Кадару, но он обвил ее руками, прижимая к своей груди, и склонил голову к самому ее уху, что-то нашептывая. Иллюзия, однако, сразу исчезла, когда Рахин повнимательнее взглянула на руки евнуха, с явным усилием сдерживающие запястья девушки: они все были в мелких царапинах. Два глубоких красных следа от ногтей виднелись и на черной коже его щеки. Лицо самой Шахар пылало. Она явно изо всех сил пыталась вырваться, не слушая успокаивающие слова, которые шептал ей Кадар.
- Так, значит, мы опять надумали бунтовать, не так ли?
Шантель посмотрела прямо в лицо матери дея и, нисколько не смущаясь читавшимся на нем осуждением, огрызнулась:
- Идите к черту, мадам.
- Ого! - Рахин щелкнула языком. - Но я думаю, нам не стоит продолжать обмен подобными аргументами. Последствия сопротивления твоему хозяину тебе известны. Ничего не изменилось.
- Моего так называемого хозяина здесь нет. Но будь он здесь, можете мне поверить, черт побери, я бы...
Завершить слишком опасную фразу не дал Кадар, так сдавивший грудь Шантель своими ручищами, что у той перехватило дыхание. Подойдя вплотную, Рахим приподняла пальцами подбородок девушки. Сузившиеся от ярости фиалковые глаза, смотревшие на мать дея, досказали то, что их обладательница не смогла выразить с помощью слов.
- Как я вижу, ошибки ничему не научили тебя. Неужели ты не хочешь вернуться в более приятные для жизни условия?
- Нет! Никогда! - выкрикнула Шантель. - Вы же сказали, что он забудет обо мне, - добавила она, как бы уличая собеседницу.
- Боюсь, что я приняла желаемое за действительное, - парировала мать дея.
- А что случится, если я окажу ему сопротивление и на этот раз?
- Честно говоря, не знаю, дорогая. Ты уже достаточно испытала его терпение. А Джамиль не из тех, кто привык долго ждать того, чего он хочет.
- Это тоже нехорошо, - произнесла девушка с таким мастерским сарказмом, что даже Рахин хмыкнула. Шантель же продолжала глумиться:
- Но я теперь просто не пойду. Скажите ему, что я упала в котел с тушеным мясом и утонула.
- Не будь смешной, дитя. Ты же прекрасно знаешь, что у тебя...
- Нет выбора? - перебила Шантель. - Как бы не так! Вы говорите это, потому что должны доставить меня к нему. Но клянусь, как только он положит на меня свою лапу, его глаза я тоже украшу синяками.
- Тоже? - произнесла ошеломленная Рахин, внимательнее приглядываясь к евнуху. Тот попытался изобразить на лице некое подобие улыбки. - Значит, Кадар, то, что я вижу у тебя под глазами, - это и есть "украшение" от Шахар?
Нубиец стоически промолчал. Но за него говорила подозрительная припухлость, отчетливо заметная на одной стороне лица, правда, "синяком" ее благодаря черной коже назвать, пожалуй, было нельзя. Удивленная мать дея повернулась к девушке.
- Ты все еще полна неожиданностей, Шахар! И сюрпризы твои сами по себе не кончатся, насколько я понимаю. Я права?
- Конечно, - ответил из-за ее спины главный евнух. Услышанного для него было достаточно, чтобы понять, что Рахин уже догадалась о сделанном им. Хаджи все-таки решился опоить девушку, прежде чем отправить ее к дею. Вообще в таких случаях мать дея была противницей применения наркотических средств. Да, собственно, в этом и не было необходимости с тех пор, как на трон взошел Джамиль. Чтобы окончательно доказать ей, что иного выхода не было, главный евнух продемонстрировал еще один метод успокоения - страх.
- Поскольку мы в любом случае обязаны доставить ее к Джамилю, - мрачно произнес Хаджи, - не стоит ли нам дать ей попробовать вкус палочных ударов по пяткам?
Угроза, как он и предполагал, не помогла. Шантель, устремив на него неподвижный взгляд, закричала:
- Ну так давайте же, вперед! Я согласна на все, что вы сделаете со мной, черт побери! Все, что вы можете придумать, не будет хуже, чем подчиниться этому чудовищу, которому вы все здесь поклоняетесь, этому двуличному растлителю, этому кровавому ти...
Конец слова застрял у нее в горле вместе с вуалью, которую засунул в него в качестве кляпа Хаджи. Шантель при этом с такой силой стиснула зубы, что, окажись у нее во рту не ткань, а стекло, она в момент бы разгрызла его и порезалась. Но в этот раз единственным пострадавшим оказался главный евнух. Девушка резко отпрянула назад, пытаясь высвободиться, и чуть не упала. Удерживая равновесие, она дернула ногой, угодив ею в голень Хаджи. Тот вскрикнул от боли и повалился на спину.
- Ты ублю.., ублюдок, - выплюнула Шантель оскорбление вместе с остатками вуали и медленно закрыла глаза. Затем вдруг снова открыла их и прошипела:
- Черт бы вас всех... - Ресницы опять опустились.