Но, ложась спать с улыбкой на губах, даже не предполагала, что «встреча» состоится гораздо раньше, чем я думала.
…Я стояла у окна, нервно комкая подол длинного платья.
— Мадемуазель, — раздался сзади тихий голос.
— Кто приехал, Кларисса?
— Вас просит принять месье де Риссар.
— Что? — резко обернулась.
— Мадемуазель де Миль, — раздался мужской голос и в небольшую гостиную вошел высокий блондин. — Прошу меня простить, что не дождался позволения, но мне показалось, что вы не захотите меня видеть.
— Правильно показалось, — прошипела я. — Как вы вообще посмели сюда явиться?
— Позвольте мне объяснить.
— И слушать ничего не желаю, — решительно подняла подбородок. — Вы, человек без совести и чести, поступивший как последний мерзавец…
— В чем же заключается моя подлость? — слегка улыбнулся мой собеседник.
— И вы еще спрашиваете?! — воскликнула я. — Вы воспользовались слабостью моего отца, его неспособностью вовремя остановиться.
— Справедливо говоря, за руку его к столу я не тянул. Все же барон взрослый самостоятельный человек и пошел туда по доброй воле, — хмыкнул мужчина и мне отчетливо показалось, что он просто издевается.
Мне почему-то стало очень жарко. Этот жар опалил внутренности и сосредоточился на кончиках пальцев, заставляя сжать кулаки.
— Вы… — у меня просто не находилось слов, чтобы объяснить этому холеному сытому аристократу всю степень его неправоты.
А он еще смотрит так покровительственно, так… понимающе. И это злит еще больше.
— Убирайтесь отсюда.
— Не могу, — усмехнулся он. — Вы и сами это знаете.
— Да вы…
Не соображая толком от злости, схватила с комода какую-то дурацкую статуэтку и метнула в мужчину. Тот увернулся, и фарфоровая фигурка врезалась в стену, разлетевшись на осколки.
— Ну что вы, Маргарита, — мой гость обезоруживающе поднял руки, — не стоит быть такой вспыльчивой. Давайте попытаемся вместе решить эту проблему.
— Заработаю деньги и отдам вам долг, — выдохнула я.
— Он огромен, — прищурился блондин.
— Плевать.
— Тогда можете отработать прямо мне, — внезапно предложил мужчина и, прежде чем я успела возмутиться, добавил: — Мне как раз нужен секретарь.
— Просто секретарь? Без всяких… дополнительных обязанностей? — спросила, хорошо понимая, чего действительно может хотеть мужчина.
— Без. Вы зря считаете меня таким подлецом, Маргарита.
Можно ли ему верить? Не знаю. С одной стороны, не вижу ни масляного взгляда, ни двусмысленной улыбки. Но этот человек мне совершенно незнаком. Впрочем, попытается принудить к чему-то, хорошо почувствует на своей шкуре огненный темперамент Маргариты де Миль.
Он протянул мне руку, предлагая договор.
— Согласна, — выдохнула и схватила протянутую ладонь…
— Скажи, ты могла бы меня назвать вспыльчивым человеком? — задумчиво спросила у подруги за завтраком.
— Да, могла бы, — спокойно ответила та.
— Серьезно? — от удивления чуть не подавилась йогуртом.
Вообще я считала себя спокойной, даже в чем-то робкой женщиной. А тут такие заявочки.
— А тебя это удивляет? — хмыкнула Лена. — Нет, обычно ты очень мирная и тихая. Но если тебя довести, это все, спасайся кто может.
— Да?
— Да. Вспомни, как мы еще до моего отъезда ходили в ЖЭС перерасчет какой-то требовать. И как ты орала, когда нас в пятый раз отфутболили в кабинет, из которого мы пришли. Они же там все по стеночке после этого ходили. А сосед этажом выше, который слушал музыку в двенадцать ночи? Один визит разозленной Рогозиной, и он стал как шелковый.
Я хмыкнула. Вообще-то да, разнос тогда им устроила знатный. И теперь мама всегда посылает меня решать проблемы с ЖКХ. А сосед до сих пор называет только по имени-отчеству.
На самом деле, я не люблю злиться. Меня из-за этого бросает в жар, сердце начинает колотиться как сумасшедшее и становится трудно дышать. Несколько раз от сильных эмоций даже поднималась температура, что побудило родителей в двенадцать лет отвести меня к врачу. Седоусый доктор не нашел патологии, списав все на реакцию организма на выбросы адреналина, прописал пить успокоительные капли и учиться контролю эмоций. Поэтому я с детства привыкла держать их при себе и решать конфликты мирным путем. Но это помогает не всегда.
— Наверное, ты права… — пробормотала задумчиво, глядя куда-то в окно.
Да, я действительно могу быть яростной, вспыльчивой и эмоциональной. И эмоции, виденные мной во сне, вполне могут быть моими собственными. К тому же, то самое ощущение удушливого жара знакомо очень и очень хорошо. Но это никак не приближает к ответу на вопрос, что же происходит. Я только больше и больше путаюсь.