— Что такое?
— Ну если нам повезет, то за ужином угостят каким-нибудь коллекционным вином из подвалов Шато-де-Риссар. А я буду сидеть унылым трезвенником и облизываться.
— Жаль, пешком не дойти, — меня кольнула совесть.
Как-то я совсем об этом не подумала.
— Да, мы не Человеки-Пауки и по отвесным скалам карабкаться не умеем, — пробурчала Ленка.
— Ну прости, — вздохнула я. — Он предлагал забрать нас от дома, но я решила, что неудобно так напрягать постороннего человека. Хочешь, тоже не буду пить вино, чтобы тебе не было так обидно?
— Спасибо, — пафосно приложила руку к сердцу она, — ты настоящий друг. Но я не могу принять такую жертву, она слишком велика.
— Да и вообще, может быть ты переоцениваешь его щедрость, и нам подадут пару канапе с оливками и паршивый кофе.
— Ага, — рассмеялась Ленка, — и поедем мы домой голодные и злые.
Прикинув, сколько времени нам понадобится для подготовки к ужину, мы погрузились в машину и отправились в Аркашон. Сегодня по плану было посещение устричной фермы Жака. Большой Аркашонский залив уже очень давно был одним из крупнейших центров по производству устриц во Франции, и мне было очень интересно посмотреть, как выращивается этот деликатес.
Зрелище оказалось необычным. Небольшие причалы были густо натыканы по берегу. Их окружали маленькие лодочки и специальные машины, похожие на плавучие краны для поднятия клеток. Из моря торчали ряды длинных палок, которые указывали границы устричных ферм. А в воде темнели прямоугольные силуэты устричных садков.
С наступлением отлива садки стали быстро показываться из воды. Когда море полностью отступило, обнажая клетки и морское дно, к ним устремились работники ферм. Они проверяли садки, разъезжая на маленьких тракторах между устричными «грядками», что-то чинили, собирали «урожай».
А потом нас угощали не просто свежайшими, а наисвежайшими устрицами с удивительным привкусом моря.
Но подошло время возвращаться домой, приводить себя в порядок перед так неожиданно случившимся званым ужином.
Открыв шкаф, задумчиво осмотрела его скромное содержимое. Кроме джинсов и пляжных сарафанов я взяла с собой всего два «выходных» костюма на случай, если захочется пойти в какое-нибудь приличное место. Белое платье с летящей юбкой ниже колена и узором из крупных серебристо-серых цветов. И узкие бежевые брючки, к которым я прихватила голубую шелковую тунику. Пожалуй, второй вариант и подойдет. Все же платье слишком нарядное. Не хочется, чтобы месье Бриан решил, будто я красуюсь перед ним.
Делать какую-то особую прическу и макияж я тоже не стала, так что просто убедилась, что выгляжу достойно, и спустилась вниз.
Подруга собралась так же быстро, и уже через десять минут мы сели в машину и двинулись к выезду из Монтле.
По прямой от дома Ленки до замка было чуть больше километра. Но асфальтированная дорога была гораздо длиннее. Она делала широкий разворот, подходя к скале с севера, и плавно взбиралась на нее, петляя среди деревьев и образуя настоящий серпантин.
— Да уж — заметила подруга. — В темноте здесь нужно быть осторожнее.
— Интересно, Риссары сами строили дорогу? Все же она ведет только к их замку.
— Не знаю, — Лена пожала плечами. — Я не разбираюсь в местном законодательстве.
— А как в средние века сюда заезжали кареты? Представляешь их со всеми лошадями здесь, на этих поворотах?
— Не представляю. Они ж громоздкие, вообще жуть.
— Вот и я о том же.
— Можешь спросить у своего нового знакомого, если интересно.
— Главное, чтобы Бриан не оказался обманщиком, — пробормотала я. — А то приедем и уткнемся в закрытые двери. Или еще хуже — в злых охранников.
Но зря я думала о хозяине замка так плохо. Когда машина забралась на вершину скалы и по широкой подъездной дорожке подкатила к крыльцу, мужчина уже встречал нас у дверей.
Я выбралась наружу и с любопытством огляделась.
На плоской вершине уместилась дорога, замок и даже маленький аккуратный сад, окружавший его с трёх сторон.
Сам замок тоже был небольшим. Всего три этажа, если не считать башен по краям, поднимавшихся выше. Построенный из серого камня, со свойственной всем романским замкам лаконичностью и четкостью, он не казался грубым или монументальным. Вообще я не большой специалист в западноевропейской архитектуре, но мне отчего-то кажется, что замок за свою жизнь подвергался если не перестройке, то глобальной реставрации. Очень уж он «молодо и свежо» выглядел.
Естественно, я не упустила возможность рассмотреть при свете дня и его хозяина. А то наши случайные встречи не дали такой возможности.