Во время раздела виноградника мулла скромно стоял в стороне, а потом подошел к Кучкару и сказал:
— Простите меня, мулла Кучкар, спасибо за внимание, но я не могу взять эту землю...
Эту фразу «не могу взять» Кучкар слышал уже второй раз, как начал делить богатство Максума. А в соседнем кишлаке такое случалось еще чаще. Люди, получившие землю Разыка-курбаши, услышав о том, что он убежал из тюрьмы, возвратили ее в комиссию по земельной реформе. В Аксае, как и в соседнем кишлаке, прошел слух, что Разык-курбаши пригрозил смертью тем, кто взял чужую землю. А после трагической смерти Турдыкула и Бадалшо люди говорили, что этому извергу ничего не стоит убить человека.
— Вы испугались угрозы Разыка-курбаши? — спросил Кучкар у муллы Махмуда. — Его тело лежит на берегу Куксая. Не бойтесь! Берите землю.
Мулла Махмуд, потупив взор, слегка улыбнулся и стал играть с бородой.
Кучкар, подумав, что он не верит, сказал:
— В конторе лежат его чапан и пояс. Я покажу вам.
Мулла Махмуд укоризненнно посмотрел на Кучкара и тихо сказал:
— Я не людей, а бога боюсь, мулла Кучкар. Ведь этот виноградник остался от Ишан-бобо. Если я обижу потомков Ишан-бобо, он поднимется из могилы.
После слов муллы Махмуда некоторые верующие дехкане тоже отказались от виноградника. Одни ссылались на то, что они не умеют ухаживать за виноградником, другие — на то, что у них достаточно земли и им некогда будет работать на винограднике.
Кучкар долго уговаривал дехкан взять землю, но из этого ничего не вышло.
Он возвратился в сельсовет рассерженный. Как мог он убедить этих бедных, темных людей, если сам ничего в жизни не видел, ничему не учился! Еще ребенком он должен был помогать отцу в кузнице. Только начали жить свободно — появились басмачи. Разык-курбаши убил его отца, сжег кузницу. Оставив молодую жену с ребенком, Кучкар записался в Красную Армию. Потом вернулся, надеялся на мирную жизнь, но опять появился Разык-курбаши. Разве было время на учебу, на повышение политической грамотности? В центре пообещали: «Вот закончим раздел земли, пошлем тебя в партийную школу». Но как можно делить землю, если даже хорошие люди, поверив лжецам, становятся преградой на этом пути! Бог, Ишан-бобо! Да пусть провалится могила Ишан-бобо! Кучкару показалось, что сидящий перед ним секретарь Фазлиддин-кары смеется.
— Позовите своего родственника!
Фазлиддин-кары встал:
— Кого позвать?
— Своего брата! Кого же еще!
Фазлиддин-кары вышел. Кучкар давно хотел освободить этого человека от должности секретаря. Но увы! Среди бедняков не нашлось ни одного грамотного, чтобы взять на это место. Кучкар не знал о преступлениях Фазлиддина, но душа его чувствовала недоброе: все неприятности в кишлаке исходили от потомков Ишан-бобо. Не только в Аксае, но и в других кишлаках много преданных Максуму людей. Разве они поймут, что такое классовый враг? Лучше всего было бы изгнать Максума из кишлака, тогда прекратится клевета на советскую власть, исчезнут все страшные слухи. Но как избавиться от Максума? От этих мыслей у Кучкара распухла голова. «Надо посоветоваться с районными руководителями», — решил он.
Кучкар понимал, что он теперь не просто красноармеец, который владеет винтовкой и играет саблей. Теперь он председатель сельсовета и много раз предупреждал себя, что должен хорошо разбираться в людях, называя старшего — старшим братом, младшего — младшим братом. Но при виде классового врага у него в жилах закипает кровь, и он не может преодолеть ярость. Ведь сколько зла принесли враги только одной его семье. Когда Разык-курбаши убил его отца, Максум не только не прочитал надгробной молитвы, но и не разрешил похоронить его на кладбище. Он объяснял это тем, что отец погиб от руки воина ислама и должен быть похоронен как безбожник. Если бы он был убит рукой красноармейца, то, по его словам, все было бы по-другому, можно было бы хоронить на мусульманском кладбище. Он издевался над человеком, который умер, вытерпев столько горя! А теперь...
— Вы, наверное, знаете, что труп Бадалшо был найден в вашем винограднике? — Этими словами Кучкар встретил Максума на пороге конторы.