— Ой, если вы не сможете помочь, то кто же сможет? — Она кокетливо посмотрела на Ходжабекова, опустила голову и стала играть брильянтами и изумрудами на нежных пальцах белых рук. — Раньше, когда случались неприятности в торговых делах, мой почтенный отец говорил: «Чем идти к хакиму[21] за халвой, лучше пойти к казы[22] за кониной», — и бежал к казы. Идя по стопам отца, я пришла к вам, как к своему, как к брату. — Золотые зубы женщины блестели, ослепляя Ходжабекова. До чего хороши ямочки на ее румяных щеках!..
Когда она назвала его казы, он хотел сказать, что разница между прежним казы и нынешним судьей — как между небом и землей, но... Ведь эта женщина только привела пример.
— Ну, дальше? — наконец произнес он.
На лицо женщины легла тень, как от черного облака, глаза ее стали печальны.
— На мою голову свалилось столько горя, — начала она, тяжело вздыхая и не отрывая глаз от Ходжабекова. — У меня ужасно беспомощный муж. Мы его приютили. Если бы отец был жив, он ни за что не согласился бы на этот брак!.. Так вот, он работал на хлопкопункте весовщиком, но там не было никакого дохода. Я заставила его бросить эту работу: не хлопок же нам жевать! Потом он был директором столовой, но его освободили. Сейчас он не работает. Чтобы не умереть с голоду, мы продаем все, что осталось мне от отца. Вот так неудачно я вышла замуж.
— Очень жаль.
— Дорогой брат, помогите нам, устройте его на работу. Хорошо было бы в магазин: я бы сама его научила. Еще девочкой я помогала отцу в магазине. Я не забуду вашей доброты...
Такая красавица склонила перед Ходжабековым голову, разве он в силах ей отказать?! Что стоит ему один телефонный звонок!
— Хорошо, — пообещал он.
Уже на следующий день дела этой женщины были налажены. С тех пор она начала посещать Ходжабекова, чтобы показать, что не из тех людей, которые забывают добро. При одной из встреч она приласкала его такими словами:
— Вам, бедному, наверное, здесь тяжело и одиноко, некому за вами смотреть. Приходите к нам, когда вам угодно, не стесняйтесь.
«Ведь у нее муж, что же будет?» — смутившись, подумал Ходжабеков.
— Я вас как брата приглашаю, но разве вам нужны такие маленькие люди, как мы? — огорчилась она.
Ходжабеков пообещал прийти.
На следующий день, после работы, он подошел к высокому дому с резными столбами и двустворчатой дверью. Сейчас же одна створка бесшумно открылась, и из темноты коридора появился человек невысокого роста.
— Немного задержались, — сказал он и протянул руку.
— Были неотложные дела, — ответил Ходжабеков, здороваясь, и подумал: «Наверное, муж».
— Добро пожаловать, — человек опять скрылся в темноте.
Ходжабеков прошел во двор.
Из темноты вдруг снова выпорхнул невысокий человечек и открыл одну створку двери с овальным зеркалом:
— Пожалуйста, заходите.
Ходжабеков еще раз посмотрел на него и подумал: «Нет, наверно, это не муж, слишком молод».
Он снял калоши и вошел в комнату. Перед ним стояла хозяйка. В атласном платье она сверкала, как утреннее солнце.
— Разве так относится брат к сестре? Я уже заждалась...
— Извините, дела...
— Работа никогда не кончится.
Женщина подошла к окаменевшему Ходжабекову и дотронулась до пуговицы его пальто.
Ходжабеков стал поспешно раздеваться. Молодой человек взял у него пальто и фуражку.
— Проходите на почетное место, каждый должен сидеть там, где ему положено, — щебетала женщина.
Ходжабеков обошел накрытый стол и сел на почетное место. Женщина, сняв две бархатные подушки со шкафа, ловко подложила их под спину гостя.
— Прошу вас, угощайтесь, — обратился к нему встречавший.
Теперь, при ярком свете, он выглядел старше. «Нет, все-таки это муж, — уверенно подумал Ходжабеков. — Почему-то он бледен, наверно озабочен чем-то». Женщина тоже покосилась в сторону мужа и поспешила сказать:
— Мой муж Ашир очень благодарен вам, — она улыбнулась. — Все время молится за вас.
На лице Ашира слегка выступила краска. Подтверждая слова жены, он кивнул головой и предложил:
— Пожалуйста, угощайтесь.
В тарелках были насыпаны конфеты, орехи, фрукты, а в хрустальных вазах вишневое, грушевое и клубничное варенье. В одной вазе только что сорванные золотистые яблоки, а в другой — гранаты величиной с чайник. Еще теплые лепешки на сметане и самса.
Но разговор за столом как-то не клеился, и женщина прекратила чаепитие. С помощью мужа она убрала со стола сладости, принесла шурпу, вареное мясо, соленые огурцы и несколько бутылок вина и коньяка. Ашир налил в китайские пиалы коньяк, а жене подал вино.