– Элиза, – мягко начала Джослин. – Давай не будем вспоминать про семейные проблемы за ужином.
– Почему нет? – спросила Элиза. – У нас классная семья.
– Пусть говорит, – сказал Розовый Галстук Джослин. – Семейные проблемы делают жизнь веселее, разве не так? Они есть у всех. Твоя мама не может быть настолько плоха. Какая она в жизни? Как её зовут?
Джослин вздохнула и надавила тонкими длинными пальцами на виски.
– Мою маму зовут Мора Рейес. Она… Уникальна.
Элиза покачала головой.
– Ты никогда не рассказывала ему о бабуле? – Она посмотрела на Розовый Галстук. – Только представь себе самую крутую даму из всех тебе знакомых. А теперь представь кого-то, кто ещё круче. Вот это и есть бабуля Мора Рейес.
– Я представил маленькую милую старушку, – Розовый Галстук улыбнулся.
– Не-а, – в один голос ответили Элиза с мамой.
Прежде чем мама успела вставить слово, Элиза уточнила:
– Прилагательное «милая» совсем ей не подходит. Она добрая, дерзкая, смелая и смешная. Но совсем не милая.
– Не уверена, что упоминала об этом раньше, – быстро вставила Джослин, – но мама всё ещё живёт у моря. Я выросла на острове Сент-Саймонс, это такой странный барьерный островок возле побережья.
– Идиллия, – ответил Розовый Галстук.
Заглянув в телефоне в словарь, чтобы узнать, что значит слово «идиллия», Элиза поддержала его:
– В точку.
– Он… необычный, – сказала Джослин, отпив из бокала.
Элиза терпеть не могла, когда мама описывала остров этим словом. Она говорила так, будто остров ей наскучил. Так же можно было сказать: «Я иду к стоматологу. Я выйду вынести мусор. У меня все галстуки розовые».
– Остров феноменален, – вмешалась Элиза. – У бабули Моры на нём своё дело. Она была одной из первых женщин, открывших своё дело, ещё до того, как это стало модным.
Розовый Галстук поднял брови:
– Да?
Джослин откинулась на спинку стула. Она не теряла осанку, даже когда расслаблялась.
– У моей матери сувенирная лавка, – сказала она тоном, который берегла для всего «необычного». – Магазин с безделушками, они с отцом держали его много лет. Они зарабатывали, продавая туристам рюмки и пепельницы из ракушек. Маму подкосила смерть отца. Но у неё стальной характер, а туристы всегда любили футболки, разрисованные аэрографом, и смешных старушек с юга.
– Пока всё это гораздо интереснее моей работы, – сказал Розовый Галстук, пожав плечами.
– Её знают не потому, что она продаёт сувениры. Она знаменита тем, что торгует картами. Одна из карт, например… – снова перебила его Элиза.
– Элиза, – строго прервала её мама.
Но Элиза уже чувствовала, как в ней разгорается пламя.
– Люди со всего мира приезжают в магазинчик бабули Моры. Она продаёт карты… Карты для поиска русалок. По ним можно добраться до Бухты Сирен.
Розовый Галстук заморгал и смущённо наморщил лоб. «Он же не знает, что это такое! – вдруг осознала Элиза. – Но как это возможно?!»
Джослин снова постучала вилкой по тарелке:
– Элиза, пожалуйста. У меня нет настроения для сказок.
– Ты же зарабатываешь на жизнь сказками.
– Не сказками, а реальными историями, – уточнила Джослин. – Я рассказываю новости. А не слухи про русалок.
– А что такое Бухта Сирен? – спросил Розовый Галстук. Он протянул руки и начал неловко массировать плечо Джослин. Розовый Галстук то и дело трогал и тискал маму. Элиза подумала, что это немного противно. А иногда и вовсе гадко.
– Бухта Сирен – секретное место, в котором раз в год, в день зимнего солнцестояния, собираются русалки, чтобы спеть Зимнюю Песню, – быстро выпалила Элиза, пока мама не перебила её.
Розовый Галстук снова заморгал. Элиза не унималась:
– Конечно же, Бухта Сирен хорошо спрятана. Её не увидишь ни с неба, ни даже с берега. Её нет ни на одной карте. Исследователи – настоящие исследователи – так и не смогли найти её. Но бабуля Мора уверена: она существует. А остров – идеальное место для неё. Зимой там не очень много людей, поэтому русалки могут безопасно петь над водой.
Розовый Галстук снова поднимает свои идеально уложенные брови. Он всегда смотрит на Элизу так, будто она какой-то странный музейный экспонат.
– И почему же русалки поют?
– Да потому, что всё в этом мире связано двумя вещами: песнями и историями. Ты знал об этом? Песни сирен связывают нас. – Чувства захватили Элизу, и её голос стал громче. Она не могла сдержаться. – До того как люди начали на них охоту, они пели всё время. Но теперь они только и делают, что прячутся. Теперь они поют лишь в день зимнего солнцестояния. В этот день русалки со всего света собираются в Бухте Сирен. Так они объединяются и напоминают самим себе, что не одиноки. Если русалки перестанут петь, мир погрузится в хаос.