До самого заката вокруг аппарата суетились люди: рядовые сапёры и хмурые автоматчики, бравые офицеры СС и несколько штатских личностей, одетых как буржуа средней руки. Вокруг стоял такой шум, что Денис успел вволю пожужжать кинокамерой и от души пощёлкать фотоаппаратом.
Часам к одиннадцати вечера заметно стемнело: Полярный День не успел ещё окончательно вступить в свои права, да и высокие скалы, нависающие над ущельем, очень хорошо способствовали светомаскировке. Все многочисленные военные и штатские личности, снующие весь день напролёт вокруг летающего диска, удалились в сторону моря, оставив около секретного аппарата четверых часовых, выставленных по квадрату.
«Пора действовать», — решил Денис. — «Не иначе, у них на рассвете намечен старт, можно и опоздать…».
Он вставил в отверстие своего смотрового окошка дуло «газового миномёта» (изобретение капитана НКВД Леоновой Татьяны, его собственной жены), расположил механизм под нужным углом, выставил на шкале силу необходимого пневматического толчка.
Этот вид оружия практически бесшумно стрелял тонкими стеклянными капсулами, заполненными разными хитрыми газами, а по всем бумагам проходил как газовый анализатор для определения наличия метана в подземных выработках. У людей оберштурмбанфюрера Лукаша Пушенига данный прибор никаких подозрений не вызвал и был беспрепятственно пропущен на славную землю Шпицбергена.
На этот раз Денис выбрал капсулы с усыпляющим газом достаточно слабой концентрации, вдохнув его, человек засыпал всего лишь на пятнадцать минут. Больший срок был уже опасен: не дай Бог, кто-нибудь из бдительных офицеров решит проверить порядок несения караульной службы…
Чуть слышно клацнул пневматический затвор, капсула встала на донце поршня, Денис мягко потянул за спусковой курок. Бесцветный цилиндрик взметнулся вверх, бесшумно пролетел по крутой параболе и коснулся поверхности куполообразной кабины летающей «тарелки».
Раздался тоненький звон, будто кто-то сильно щёлкнул ногтем пальца по фужеру богемского стекла, от кабины аппарата во все стороны побежали белёсые волны, ближайший часовой тут же обернулся на непонятный звук и вскинул дуло автомата вверх…
Глава третья
Тарелка над Шпицбергеном и дочка Берии
Если бы испуганный солдатик начал стрелять, то всё полетело бы в тартарары: незамедлительно поднялась бы тревога, набежало бы немыслимое количество старательных автоматчиков, палящих на каждый шорох в низеньких кустах. Тогда пришлось бы открывать по летательному аппарату прицельный огонь из карабина, пользуясь всё тем же узким смотровым окошком. Разобрать правый верхний угол стены и воспользоваться гранатами уже, просто-напросто, не дали бы…
Слава Богу, сонный газ не подвёл и, действительно, оказался мгновенного действия: двое часовых, видимые Денису, тут же плавно присели на корточки и смешно соскользнули на землю, используя свои грозные автоматы в качестве мягких подушек. Судя по характерным звукам, и их коллег, несших вахту по другую сторону «тарелки», постигла та же участь.
Денис за две минуты разобрал правый верхний угол кладки, аккуратно складывая вынутые камни внутри каверны, ловко выбрался наружу и, что было сил, припустил к серебристому диску, тускло отсвечивающему в лиловых сумерках…
План был простой до очевидности: закрепить на невидимых глазом поверхностях «тарелки» термовзрывчатку. Эта такая хитрая штука, внешне напоминающая обычный пластилин, изобретённая несколько лет тому назад ушлыми американцами. Щедрый капитан Галкин оставил Денису целых два вида этого полезного продукта. «Пластилин» первого вида производил мощный взрыв, когда температура окружающего воздуха менялась на пять градуса по Цельсию менее чем за минуту. Второй же вид взрывался только тогда, когда температура за три минуты менялась больше, чем на десять-одиннадцать градусов.
Казалось, что ничего хитрого здесь и нет: прикрепляй взрывчатку к внутренним поверхностям широких дискообразных лопастей, из которых состояло наружное кольцо летательного аппарата. Даже Денису, который по физике всегда получал только трояки с минусами, было понятно, что при взлёте диска из-под этих лопастей пойдёт очень горячий воздух, образуемый при сгорании топлива.
Но этот вариант не являлся безупречным и козырным: во-первых, взрыв летательного аппарата на земле гораздо менее эффектен, чем, врыв аналогичного объекта высоко в небе, а во-вторых, ещё хотелось и немного пожить.…По сведениям из Москвы, озвученных Анхен, на борту «тарелки» должно было находиться несколько мощных бомб, предназначенных для сброса на северные необитаемые острова архипелага. Следовательно, при взрыве этого симпатичного тускло-серебристого диска — рванёт и весь боекомплект, имеющийся на борту…. А расстояние между «тарелкой» и каверной, где он прятался, не превышало пятидесяти метров. Опасное это дело, а искусственно возведённая стена из гипса, явно, не являлась надёжной защитой…