Пенна с трудом переставляла ноги. Эгертон то и дело поддерживал ее, однако девушка избегала его прикосновений. Она не могла забыть того мгновения в городе, посреди давки, когда их притиснули друг к другу и Эгертон принялся жадно высасывать силы из своей спутницы. Разумеется, она видела, каким образом были истрачены потом эти силы. Без подобного магического трюка они, вероятно, никогда бы не выбрались из Хеннгаля. И все же… все же она предпочитала держаться от напарника подальше.
Ближе к ночи Пенна начала беспокоиться не на шутку. Они забрели уже достаточно глубоко в болота. Правда, тумана здесь пока что не встречалось, но с наступлением темноты многое изменится.
Где-то там, на болотах, ожидает Пенну жуткое существо, которое именовало ее своей королевой. И Эгертон наверняка знает об этом. Ведь он тоже называл ее королевой.
– Я больше не могу идти, - объявила Пенна. - Если я обречена на смерть, то по крайней мере хочу отойти в иной мир спокойно.
– Ты обречена на жизнь, - прошептал Эгертон. - Я выполню твое желание, королева, как ты выполнила мое.
– Твое? - удивилась Пенна. - Когда это я выполняла твои желания? Ты что-то перепутал!
– Ты согласилась помочь мне… ты помогла мне спасти тебя. Это самое главное. Теперь мы должны поговорить, иначе окажется, что все было напрасно
– Загадки, опять загадки… - Пенна вздохнула. - Хорошо. Ты разведешь костер?
Несмотря на боль и ужас пережитого, она хихикнула. Если ее новый спутник и умел что-то делать хорошо, так это разводить огонь.
– Здесь не будут гореть обычные дрова, - сказал Эгертон. - Слишком сыро… А я истощил почти все мои силы.
– Хочешь, чтобы я тебя покормила? - спросила Пенна, кривя рот. - Ты высосал меня, как спелую ягоду.
– О да, - отозвался Эгертон, облизываясь. - Ты спелая, королева… Спелая и сладкая… Твои силы вливались в меня, точно молоко.
Он протянул руку и коснулся ее груди. Пенна вдруг осознала, что осталась почти без одежды. Кровь из ее ран перестала течь, но кнут изорвал ее рубаху в клочья, а огонь пожрал лохмотья почти без остатка. Все, что прикрывало ее наготу, была копоть…
– Мне холодно, - прошептала Пенна.
Эгертон молча снял с себя плащ и набросил ей на плечи. Она закуталась как можно плотнее и опустила капюшон до самых глаз.
Маг опустился на колени, положил ладони на землю и долго стоял в этой позе. Наконец слабые язычки пламени протянулись у него между пальцами. Он отдернул руки и выпрямился.
Огонь горел на сырой земле, без дров.
Пенна уселась рядом, подтянула колени к подбородку. Уже совсем стемнело. Бесконечно длинный день был позади. День, когда погиб город Хеннгаль. День, когда Пенна могла бы умереть, но не умерла.
– Расскажи о себе, - попросила она своего спасителя. - Я понимаю, что ты пришел ко мне на помощь не ради моей красоты и не из-за того, что по природе своей ты чрезвычайно добр и всегда спасаешь бедных невинных девушек… Кто ты?
– Я маг из ордена Тоа-Дан, - ответил Эгертон. - Ты что-нибудь слышала о нас?
Пенна вздохнула:
– Почти ничего…
Он протянул к ней руку, и теперь Пенна разглядела на худом запястье мага выжженный значок - изображение какого-то странного существа.
– Это мантикора, символ нашего ордена, - объяснил Эгертон.
– Ты далеко ушел от своего дома, - проговорила Пенна. - А вот я даже не знаю, где мой…
– У тебя нет дома, - сказал Эгертон. Он был немного удивлен оборотом, который внезапно принял их разговор. - Ты родилась неизвестно где - скорее всего, на болотах. Как говорят, твоя мать умерла вскоре после того, как произвела тебя на свет. А солдаты, которые тебя подобрали, вечно переходили с места на место… Как же ты можешь знать, что такое дом?
– Ну… я видела разные дома, - ответила Пенна. - Я смотрела, как живут люди. Они чувствуют себя защищенными, если у них есть свое место на земле.
– Но их защищенность - не более чем пагубная иллюзия, - возразил Эгертон. - И ты только что стала свидетельницей этому. Хрупкие стены не в состоянии спасти ни от болезни, ни от горя. Инквизиция приходит и убивает всех, если это требуется - с точки зрения служителей Сеггера. Туман вползает в город и пожирает каждого мужчину, каждую женщину и ребенка… Ураганы, землетрясения, слуа, порождения тумана - назови любое бедствие и подумай, послужат ли надежным укрытием человеческие дома от всех этих бедствий.
– Нет, - сказала Пенна. - Об этом и думать нечего.
– В таком случае, человеческая тоска по собственному дому - не более чем глупость.
– И все же люди так устроены… - начала было Пенна.
Эгертон перебил ее: