- Что, очухался? Быстро отвечай, где Ледяной?
Маг посмотрел на него пустым безжизненным взглядом и лишенным выражения голосом ответил:
- Сабзиро умер…
- А ну, хватит придуриваться. Где он?
- Сабзиро умер…
- Не выводи меня из себя. Где? Что вы с ним задумали?
- Сабзиро умер…
Урдрбрангр еще долго пытался добиться от Алвина какого-нибудь внятного ответа, но тот на все его вопросы твердил одно:
- Сабзиро умер…
Наконец, Серый дракон потерял терпение и, снова больно хлестнув эльфа по лицу, запустил в его сознание ментальные «щупальца». Его ждало разочарование. Там было серо и пусто, и в этой пустоте одинокой раненой птицей билась все та же мысль: «Сабзиро умер… умер… умер… умер…» Урдрбрангр раздраженно отшвырнул Мага, тот, даже не попытавшись устоять, сломанной куклой отлетел к стене, врезался в нее и медленно сполз на пол. Серый поморщился. Похоже, ушастый действительно повредился умом. Досадно. Из него можно было бы выжать много интересного. Ну, будем надеяться, что роль заложника он и в таком состоянии исполнит с блеском.
Первое время Урдрбрангр наведывался в родовую развалину достаточно часто, надеясь, что к Алвину вернулся рассудок и с ним, наконец, можно побеседовать. Но все было, как всегда: широко распахнутые пустые тусклые глаза и монотонный безжизненный голос, повторяющий одно и то же: «Сабзиро умер». Слова звучали приятно, так бы слушал и слушал. Но, к сожалению, его Ментальная Карта Судьбы по-прежнему говорила о том, что это не так. Так же, как его собственная интуиция. Он был уверен, что Ледяной жив. Эти бесплодные попытки довольно скоро ему надоели, и он стал заглядывать лишь изредка, раз в несколько недель, просто для того, чтобы убедиться, что ушастый все еще жив и физически невредим.
Стеречь заключенного он нанял кучку головорезов преимущественно из людей, но под предводительством слегка туповатого, но сильного, как дьявол и, к тому же, очень исполнительного орка. Урдрбрангру вообще очень понравилось иметь с орками дело. Могучие, отличные воины, но при этом наивные и обидчивые, как дети, вертеть такими – одно удовольствие. Если, конечно, знаешь, с какого конца взяться за дело. Ментальный знал. Последнее время он довольно много и плотно общался с их Королем, и ему уже почти удалось убедить этого громилу, что эльфы его народ в грош не ставят, отзываются о нем пренебрежительно, и им просто необходимо задать хорошую трепку.
Охране, этому отребью, чьи услуги оплачивались щедро, он строго-настрого наказал Мага кормить, мыть и ни в коем случае не бить и не насиловать. Алвин непременно должен дожить до того момента, когда Черный дракон решит нанести Урдрбрангру визит. Впрочем, предупреждение насчет сексуального насилия, пожалуй, было излишним. В облике его пленника не осталось ничего от прежней не очень броской, но волнующей красоты. Он сильно исхудал, черты лица заострились, серые тусклые глаза ушли глубоко в глазницы, роскошные черные волосы потускнели и свалялись, а кожа от постоянного сидения взаперти приобрела землистый цвет. Вряд ли на него такого польстился бы даже самый неразборчивый.
Сам Алвин визиты Урдрбрангра, так же, как и свою охрану, едва замечал. Он с каждым днем все глубже проваливался в бездонную пропасть отчаяния, и его существование в ней было иррационально и совершенно лишено смысла. Дни в этой пропасти сливались в одну бесконечную полосу, а немногочисленные предметы убогой обстановки, окружающие его, выглядели странными и пугающими, словно в Мире вдруг возникло лишнее измерение, исказив его до неузнаваемости. Ему все время хотелось спать, словно его рассудок пытался защититься от ужасной реальности, спрятавшись в мире грез. Но сны состояли из одних кошмаров и облегчения не приносили. К счастью, после пробуждения его разум милостиво отказывался их вспоминать, но ощущение безнадежности и тоски от них все равно оставалось.
Алвин, равнодушно подчиняясь охранникам, что-то ел, мылся, чистил зубы, но вот, к примеру, расчесать спутанные волосы было уже выше его сил. Он подолгу лежал на кровати, свернувшись в клубок, как будто стараясь согреться. Ему и правда, было холодно, только этот холод был не снаружи, он поселился в душе. Как же паршиво. Мне так паршиво без тебя, Сабзиро. Мне холодно и одиноко без твоих теплых рук, твоих губ, нежных и требовательных, без твоих невероятных сапфировых глаз, без твоего дыхания рядом. Если бы я мог что-то изменить… Если бы мог повернуть время назад… Без тебя я не могу жить, не могу дышать. Я ничего не могу без тебя. Я даже заплакать не могу. Вся моя боль, все мои слезы смерзлись во мне в грязную серую глыбу льда с острыми обломанными краями, больно царапающими изнутри.
***
В тишине подвала раздался негромкий сухой треск, и по гладкой черной статуе побежала длинная извилистая линия. Потом еще одна, еще, еще, и через несколько минут прочная твердая скорлупа распалась на куски и с тихим шорохом осыпалась с вытянувшегося на каменной плите тела. Сабзиро открыл глаза, всмотрелся в непроглядную темноту, без труда различая в ней очертания предметов, затем сел, спустив ноги вниз, и с наслаждением потянулся, разминая долго бывшую без движения мускулатуру. Мышцы радостно откликнулись, и по телу пробежала волна удовольствия. Дракон погладил ладонью холодный камень, мысленно поблагодарив предков за то, что привезли в замок частицу родовых Пещер, в которых обычно осуществлялся переход во Вторую Стадию, затем встал и направился к выходу, по пути отмечая, как странно все выглядит в его новом ночном зрении: контуры предметов были словно обведены тонкой светящейся линией, поверхности тоже слегка мерцали, словно на них был наброшен прозрачный серебристый покров. Слух тоже невероятно обострился, так, что он слышал, как в дальнем углу подвала возится беспокойное мышиное семейство, а за стенами замка шелестит на ветру сухая прошлогодняя трава. Тело двигалось удивительно легко, каждая мышца, каждая связка были полны энергии и упругой силы.
Сабзиро довольно улыбнулся. Вторая Стадия, как же это, оказывается, замечательно! Правда, непонятно, почему она наступила так внезапно и очень преждевременно, но этому наверняка есть какое-то разумное объяснение. Должно быть, дело в Алвине. Наверное, сказалось влияние его Магии. Или их тренировки. А, скорее всего, все вместе. Кстати, Алвин. Где он? Надо его скорее найти, он ведь не знает, что с ним произошло на самом деле. Должно быть, места себе не находит. Поднимаясь по лестнице, он подумал о том, что, раз переход состоялся, значит, Ограничивающие Чары разрушились, и он снова владеет своей Силой в полном объеме, может принимать Истинный Облик и может летать. От этой мысли закружилась голова, захотелось немедленно ринуться в синий небесный простор, но он подавил это желание. Потом, все потом. Сначала Алвин. Демоны, как же он по нему соскучился. Лежа на черной плите неподвижной куколкой, он не ощущал хода времени, но сейчас чувствовал, что не видел Мага очень долго.